…Ах, наконец. Достигли мы ворот Мадрита!

Весна, весна, пора любви,
Как тяжко мне твое явленье,
Какое томное волненье
В моей душе, в моей крови…

Лучшего времени года для премьеры спектакля, где кровь и любовь неразделимы, наверное, не найти. 10 марта Русским драматическим театром имени Максима Горького зрителю была представлена поэтическая драма по произведениям Александра Сергеевича Пушкина «Каменный гость, или Любовь одна» в постановке Пати Махачевой.

Любовь здесь — главное действующее лицо. Проходят века, меняются мода, вкусы, правители, но чувства людей, их слабости, страсти, поступки, грехи и добродетели неизменны.

Дон Жуан (или Дон Гуан, как называет его Пушкин) — это архетипический герой многих произведений. Согласно испанским преданиям, в средние века жил такой вельможа, который совращал женщин, пользуясь своим высоким положением. Никто не мог найти на него управу, пока он не совершил из ряда вон выходящее злодеяние — убил командора и похитил его дочь.

Рыцари-калатравцы решили наказать мерзавца, раз уж власть бездействует. Они назначили Дон Жуану свидание от имени красивой дамы ночью в церкви и пронзили его шпагой прямо перед памятником убитого им командора. А затем по городу разнесся слух о том, что сама статуя совершила акт правосудия.

Сюжет пьесы «Каменный гость» был подсказан именно этой легендой. Каждая эпоха, страна, общество находило в образе этого ловеласа что-то своё. Он и философ, и неврастеник, он скептик, озорник, бунтарь! Александр Пушкин философски переосмыслил своего Дон Гуана, лишив, однако, надежды: встретив настоящую любовь, он гибнет за неё.

Первое впечатление от любой постановки оставляют, конечно, декорации: они «рисуют» тот эмоциональный фон, через который ты и воспринимаешь игру актеров. Сценограф и художник спектакля Магомед Моллакаев создал на сцене невероятно мрачную картину, пугающую своей точностью, простотой и реалистичностью.

«Танец со шпагами», предваряющий основное действо, словно точным ударом острого клинка закрепил это впечатление. Дон Гуан в исполнении Артура Джахбарова, вместе с верным Лепорелло (Владимир Мещерин) подошедший к мрачным стенам Мадрита (так у Пушкина звучит название этого испанского города), совсем не герой-любовник, он неосознанно ищет искренней любви. Накал страстей, коими полна душа Дон Гуана, виден и без слов – всё в характерном облике актёра говорит о нём.

В пушкинском «Каменном госте» три женских образа: Лаура, Инеза и Дона Анна. Настоящее, прошлое и будущее Дон Гуана.

Имя «Лаура» происходит от слова «лавр». Лавровые венки носил бог поэзии Аполлон, лавром же увенчивались поэты. Лаура Дианы Джахбаровой – сама любовь, поэзия страсти, яркий огонь, от которого не оторвать взор во тьме мадритской ночи.

Инеза — прошлая любовь Дон Гуана, монашка с чёрными глазами. Это имя имеет два практически противоречащих друг другу значения: с одной стороны, она «невинная девственница», с другой — «буйная, как бурный поток». Соединяются такие несовместимые качества в Марьям Магомедовой, актриса искусно сплела их в сценический образ.

Третий женский образ трагедии – Дона Анна, «благодать». И тут нет недостоверности в образе: Беневша Девлетханова сама благодать, свет словно идёт от неё. Но попытка перерождения героя, увы, не удаётся.

В роли Дона Карлоса, полного благородного гнева, на сцену вышел Антон Артёмов — истинный испанский гранд. Не уступает ему и Магомед Алиев, исполнитель роли Альбера.

Что за бал без шута! Введение в постановку шута – очень хорошая идея, позволившая раскрасить эмоциями мрачное действо. Но шут – это всегда не просто комендиант, потешающий публику – не правда ли? Начиная с имени… Шута зовут Франц Миннезингер. Так называли средневековых рыцарей-поэтов, и ведёт он себя соответственно.

Рыцарствует и шутит Данил Ганюшкин – кто же, как не он! Благодаря его игре комедийная сцена ужина у Лауры не выглядит инородной в постановке пушкинской пьесы. Нет, это не просто весёлая сценка для удержания интереса зрителя. Антагонистом шута выступает Ротенфельд (Аслан Загирбеков). Ну, и какая же вечеринка без песен красавицы Лауры!

Даже эпизодические роли в этой постановке полны выразительности и смысла — гости Лауры и танцоры слились в парадоксальном единстве. Символична в этом смысле и сцена, в которой грешник (Алибек Гаджиев) вступает в диалог с монахом (Руслан Мусаев).

Пати Махачева, введя в постановку дополнительных персонажей, добавила тем самым новые краски в сцену ужина у Лауры. Получилось ярко, зрелищно, довольно масштабно. Действие динамично, без затянутости, хотя в самом начале постановки казалось, что заскучал и сам Дон Гуан, выслушивая обсуждение отцом Дон Гуана (Рафик Альшанов) и Лепорелло неудачных алхимических опытов.

Во время финальной сцены вдруг с удивлением обнаруживаешь: всех жалко! И не очень понятно, кому сочувствовать больше. Все герои в этом спектакле — от Дон Гуана до грешника — трогают настолько, что не сразу понимаешь, какие именно ощущения остались сегодня после просмотра. Вроде, только что хохотал во время развесёлого ужина у Лауры, а теперь – кромешная темнота и ком в горле.

Музыка и танец пронизывают весь спектакль: действо начинается и заканчивается хореографическими номерами в постановке балетмейстера Антона Николаева под музыку Дмитрия Бедунова. Стоит отметить и костюмы. Положиться, что они достоверны с исторической точки зрения, не возьмёмся, но настрой у зрителя создавали определённо.

Поздравляем Пати Махачеву и коллектив театра с определённой удачей. Режиссёру удалось, не меняя философский посыл Александра Сергеевича, подарить зрителю хорошее настроение.

Итак, Пушкин на махачкалинской сцене – хорошее начало празднования 225-летия гения слова, главного национального поэта России, и 100-летия Русского театра. Начало, надо признать, вполне достойное.

Фото автора