Кубачи никогда не бывает много

О Кубачи писали многие. И в дореволюционный период, и в советское время, и в наши дни. Писали средневековые арабские и персидские путешественники, выдающиеся российские ученые-кавказоведы и дагестанские исследователи. Писали и сами кубачинцы-мастера, многие из которых владеют искусством слова не хуже, чем резцом златокузнеца. Приходилось писать о легендарном селении и мне. Но всегда оставалось ощущение недосказанности, неисчерпаемости темы и желание вернуться к ней снова.

Настоящие заметки ни в коей мере не претендуют на всеобъемлющий ответ на вопрос: в чем же заключается феномен Кубачи? Наверное, просто пришло время поделиться некоторыми мыслями и ещё раз признаться Кубачи в любви.

Думаю, эту любовь к Кубачи с его древней историей и загадочными религиозными культами, удивительными традициями и уникальными памятниками культуры, прекрасным гостеприимным народом — любовь, казалось бы, ни к чему не обязывающую, но не закостенелую, животворную, подчас дающую силы преодолевать жизненные тяготы, испытываю к легендарному аулу не я одна. Пока ты там не побывал, живёшь с ощущением где-то рядом существующего чуда, но чуда доступного, к которому всегда можно прикоснуться. Первая встреча почти обжигает — количеством и интенсивностью впечатлений, их какой-то невероятной яркостью, почти сказочностью, словно перед тобой раскрыли волшебный сундук с несметными сокровищами — вот они лежат перед тобой, только руку протяни! Но ты не решаешься, робеешь, чувствуешь, что еще не заслужил это счастье, не достоин, да и не так просто овладеть этими сокровищами: нужен долгий путь духовного очищения и интеллектуального развития.

И дело не просто в овладении информацией по истории и культуре села (хотя знать элементарные вещи перед первой поездкой куда-либо всегда стоит, и не только туристам). Важна наша открытость сознания, способность воспринимать новое без каких-либо стереотипов и штампов. Ведь каждая следующая поездка, да и просто встреча с кубачинцем в городе — это всегда еще несколько крупинок золота в твою кубачинскую копилку.

Наверное, нет бесталанных кубачинских мастеров. Но над этим необычайно высоким профессиональным уровнем возвышаются несколько уникальных вершин, одна из которых, безусловно, — Расул Алиханов. Можно долго перечислять все его звания и регалии, достижения и успехи. Назову лишь некоторые. В 1971 г. в составе 7 народных дагестанских мастеров прикладного искусства Р. Алиханов становится лауреатом Государственной премии РСФСР им. И.Е. Репина. В 1976 г. в издательстве «Художник РСФСР» в соавторстве с зав. отделом искусства Востока Государственного Эрмитажа А.А. Ивановым выходит альбом «Искусство Кубачи», в настоящее время являющийся библиографической редкостью. В 2002 г. Кубачинскому художественному комбинату ордена Дружбы народов присвоено имя Расула Алиханова.

В 2022 г. исполнилось 100 лет со дня рождения выдающегося мастера. В музее изобразительных искусств им. П.С. Гамзатовой открылась юбилейная выставка Расула Алиханова, включающая 62 серебряных изделия и 26 графических эскизов.

Творческая биография Расула Алиханова (1922–2001) — классический пример судьбы выдающегося народного мастера советской эпохи. Обласканный властью, имеющий все мыслимые и немыслимые награды и звания, участие в десятках выставок, приобретение работ лучшими музеями страны, участие в работе высших органов власти, публикации в центральных СМИ и еще многие знаки признания, — все это не мешало Р. Алиханову оставаться прежде всего кубачинским мастером, «уста», в совершенстве владеющим древним ремеслом своего народа.

Но все это будет потом, а начинал Расул как сотни и тысячи кубачинских мальчишек, и первым его учителем, как и полагается в кубачинских семьях, был отец Алихан Ахмедов. Это был выдающийся мастер, еще до революции «работавший в мастерской Мисрихана Никамедова во Владикавказе, он славился своими великолепными работами: его гравированный кубок был преподнесён английскому королю Георгу VI, сабля с серебряными ножнами подарена руководителю правительства Югославии Иосипу Броз Тито, самые ответственные заказы на наградное оружие советским военачальникам доверялись ему». Алихан Ахмедов — один из основателей Кубачинского комбината, созданного в 1926 г. как артель «Саниаткар» (куб. «ремесленник»), в 1940 г. переименованную в комбинат «Художник», а с 1960 г. — в Кубачинский художественный комбинат.

Унаследовав талант отца, его работоспособность и упорство, Расул в совершенстве овладевает всеми приемами ювелирного ремесла: глубокой гравировкой, позолотой, чернью, инкрустацией по кости. В 1937 г. работы 15-летнего Расула Алиханова были представлены на Всемирной выставке в Париже, а миниатюрный мучал с тончайшим орнаментом в 1939 г. участвовал на Международной выставке в Нью-Йорке.

Во время Великой Отечественной войны Расул был снайпером, в чем ему помогали терпение и острый глаз кубачинца. После войны мастер оканчивает курсы НИИХП в Москве и в дальнейшем, используя огромный опыт предшествующих поколений, расширяет рамки традиционного ремесла и создает новое, изобразительное направление кубачинского искусства. Расул Алиханович понимал, что время неумолимо разрушает традиционную культуру народа, что необходимо собирать и сохранять памятники его богатейшего наследия. Он выезжает в окрестные аулы, собирает образцы старинных орнаментов с серебряных и медных изделий, камня, дерева и кости, делает зарисовки с памятников камнерезного искусства, которыми так богата его родина, проявляя талант графика и каллиграфа.

Зооморфные изображения с каменных рельефов XIV–XVI веков — фантастических птиц и зверей, бегущих оленей, коней и барсов — в сочетании с великолепным растительным орнаментом мастер использует в своих работах. Но это не простое копирование, а смелая переработка древних сюжетов в другом материале, когда сказочные звери утрачивают свою фантастическую личину злого чудища и оживают на серебряных изделиях, становясь «добрым зверем». Художник использует архитектурный пейзаж, жанровые и исторические сюжеты, но даже работы с идеологическим содержанием никогда не превращаются в советскую агитку: в них всегда первична художественная сторона, гармонично объединяющая форму предмета, орнаментальный декор, изящные надписи, стилизованные под арабскую вязь.

Значение творчества Р. Алиханова в истории не только Кубачи, но всего декоративно-прикладного искусства Дагестана трудно переоценить. Он является носителем древнейших традиций и одновременно художником-новатором, глубоко понимающим, что без выхода за границы некогда сложившегося и ставшего каноничным, самое высокопрофессиональное искусство начинает вырождаться. В истории мирового искусства это не раз бывало.

При этом Расул Алиханов не крушитель устоев, он классический традиционалист, но он с гениальной прозорливостью смог осознать и реализовать всю безбрежность океана, что мы зовем творчеством.

Вообще-то к написанию этих заметок меня подвигло удивительное совпадение: в Махачкале почти одновременно открылись три выставки кубачинского искусства. Кроме выставки Р. Алиханова в этнографическом музее «Дагестанский аул» открылась выставка «Династия Шахаевых. Наследники кубачинских традиций», а также персональная выставка Джабраила Гусейнова в Центре народных художественных промыслов. По объему, концепции и организации экспозиции все они разные, но есть и общее — все три мастера принадлежат к известным кубачинским династиям и представляют одно из связующих звеньев в бесконечной цепи кубачинского искусства.

В экспозиции «Дагестанского аула» представлены произведения семи представителей рода Шахаевых во главе с Абдуллой Шапиевичем (1957 г. р.) Известно, что прапрапрадед Абдуллы Шапиевича Ахмед Гусейнов уже в конце XVIII в. первым перешёл от изготовления холодного оружия к женским украшениям, сделав из железного двойного кольца, выполнявшего роль кастета, женское кольцо из меди или латуни. Новое направление стал развивать его сын Омар, и именно тогда появились знаменитые кубачинские свадебные кольца и браслеты — массивные, тяжелые, усыпанные зернью и полудрагоценными камнями. А прадед по отцу Миже Магомед с сыновьями Закарьей, Саидом и Гаджи-Гасаном до революции отходничали в городах Северного Кавказа, специализируясь на парадном оружии для царской армии и женских традиционных украшениях. Братья Шахаевы имели патент и пробирное клеймо и были мастерами высочайшего уровня. Так, в 1899 г. кинжал и саблю работы Закарьи и Саида Шахаевых преподнесли императору Николаю II во время военного смотра в Майкопе.

Дед Закарья с братом Саидом и двоюродным братом Гаджи-Абакаром, как и Алихан Ахмедов, стояли у истоков создания Кубачинского художественного комбината. В 1937 г. Гаджи-Абакар участвовал в Международной художественно-промышленной выставке в Париже, в 1939 г. — в Международной выставке в Нью-Йорке, в 1947 г. — во Всероссийской выставке промкооперации в Москве. Старший брат Абдуллы Шапиевича Омар с 90-х годов работает в США, второй брат Набиюлла — также ювелир, живет в Азербайджане; Халимбек Гаджи-Гасан — учитель ИЗО и технологий в Кубачинской средней школе; есть среди них и врачи. Но все братья Шахаевы независимо от основной профессии в свободное время занимаются ювелирным ремеслом.

Ещё в 1975 г. ученик 9 класса Абдулла Шахаев за кубачинский свадебный браслет получил бронзовую медаль и денежную премию на выставке ВДНХ. Юноша мечтал стать архитектором, поступил на строительный факультет Дагестанского политеха, после окончания которого талантливого ювелира пригласили преподавать на худграф. И вот уже более тридцати лет доцент кафедры ДПИ ХГФ Абдулла Шапиевич Шахаев ведет основные предметы по ювелирному делу. Мастер владеет всеми ювелирными техниками, включая гравировку, чернь, насечку золотом, резьбу по кости, перегородчатую эмаль, но самой любимой считает филигрань. Как когда-то его отец Шапи и дед Закарья, он стал первым наставником и для своих сыновей — Ильяса, Заура и Эльдархана. Преемственность поколений продолжается.

Третья выставка посвящена творчеству Джабраила Гусейнова, представляющего еще одну кубачинскую династию. Начало его биографии во многом схоже с двумя предыдущими. Родился он в 1960 г. не в Кубачи, а в Баку, в семье заслуженного художника РСФСР, заслуженного деятеля искусств ДАССР, обладателя многих наград и званий Абдулхалика Гаджимагомедовича Гусейнова. Этот мастер обладал и прекрасными организаторскими способностями в области художественно-творческого процесса. После окончания ДГУ он работал учителем истории и директором Кубачинской средней школы, затем — директором художественного комбината, Дагестанского художественного училища им. М. Джемала, Северо-Кавказского филиала НИИ художественной промышленности, созданного по его инициативе. Атмосфера, в которой рос Джабраил, была и традиционно творческой, и интеллектуально ориентированной.

Учился Джабраил в Кубачинской средней школе, с 15 лет совмещал учебу с работой на комбинате, участвуя в ВДНХ, где получил бронзовую медаль. После школы поступил на худграф, где активно выставлялся на российских и даже зарубежных выставках. После учебы преподавал в Кубачинской школе, затем два года работал на бакинской ювелирной фабрике. Уже тогда произведения молодого автора начали приобретать дагестанские и московские музеи, пришло признание, награды. В 1997 г. в Третьяковской галерее состоялись совместная выставка отца и сына, в следующем году Джабраил получает звание Заслуженного художника Дагестана.

Свидетельством высокого профессионализма Джабраила Гусейнова является и то, что все операции в процессе создания ювелирного изделия — начиная от плавки, вальцовки, чеканки, гравировки, черни, позолоты, эмали, — он выполняет самостоятельно, в совершенстве владея каждой. Сейчас это редко встречается, а раньше все кубачинцы были универсалами. Но предпочитает Джабраил гравировку и чернь, создавая на основе традиционных орнаментов мархарай, тутта, тамга, миндурма бесконечные их варианты, лаконичные и элегантные. Художнику никогда не изменяет безупречный вкус и чувство стиля. Не случайно сам Джабраил всегда подчеркивает, что его учителями были великие мастера Расул Алиханов и Гаджибахмуд Магомедов. Джабраил бережно хранит 12 эскизов Р. Алиханова как образец высочайшего мастерства и эстетического совершенства.

О Кубачи и кубачинских мастерах можно рассказывать бесконечно. Но Кубачи никогда не бывает много. Поразительно, но пройдя через сложные исторические, нередко драматические события, Кубачи смог выстоять, сохранить идентичность, не растворившись в окружающем мире. Выдающийся кавказовед Е.М. Шиллинг, посвятивший изучению кубачинской культуры долгие годы, считал, что в длительном процессе ассимиляции кайтаго-даргинских племен Кубачи удалось устоять как «элементу наиболее устойчивому и жизнеспособному, сохранившему почти неприкосновенно все особенности своей более высокой культуры». Начиная с конца XIX века кубачинцы уходили в отход, открывая свои мастерские в городах Северного Кавказа, Тбилиси, Баку, Средней Азии, российских городах и даже за границей. Но всегда считалось, что больше шести месяцев мастеру нельзя находиться в отрыве от дома: терялась идентичность, нарушалась связь с традициями. И поэтому в конце зимнего сезона мастера возвращались в родной аул, чтобы подобно древнему Антею, прикоснувшись к родной земле, набраться сил и продолжать плодоносить, передавая свой опыт молодым. По-видимому, главный феномен Кубачи состоит именно в этом — в непрерывности этого движения, бесконечной смене поколений. И потому Кубачи продолжает стоять, поддерживая небосвод дагестанской культуры.