Андрей Коровин: «Я ЛЮБЛЮ ФЕСТИВАЛИ, КОТОРЫЕ ПУТЕШЕСТВУЮТ!»

Андрей Коровин —поэт, прозаик. Лауреат премий журналов «Дети Ра», «Футурум Арт», «Литературная учёба». Кавалер золотой медали «За преданность Дому Максимилиана Волошина». Организатор и куратор Международного культурного проекта «Волошинский сентябрь». Основатель и руководитель литературного салона в Музее-театре «Булгаковский Дом» (Москва). Живёт в Московской области.

Свой первый фестиваль я организовал в 16 лет. Я тогда жил в Туле и увлекался бардовской песней — Высоцкий, Окуджава, Визбор, Городницкий… А по всей стране уже проходили фестивали бардовской песни, собиравшие огромные залы, всесоюзный Грушинский фестиваль показывали по центральному телевидению. А у нас в Туле хоть и был клуб любителей этого жанра, но никакими фестивалями и не пахло. Как мне говорили старшие товарищи из клуба, не было соответствующих разрешений сверху. Это был ещё СССР, гласность и демократия ещё не наступили.

Я в ту пору пробовал себя в журналистике, поэтому пошёл прямо в областную газету и написал дерзкую статью про то, что это безобразие: мол, повсюду в стране есть бардовские фестивали, а у нас нет. После того, как заметка вышла, мне позвонил секретарь областного комитета комсомола и сказал: «Давай список того, что нужно, мы поможем». Так, в 1987-м году в Туле состоялся первый бардовский фестиваль.

Ещё довольно долгое время я организовывал бардовские фестивали, в том числе знаменитый Всероссийский фестиваль авторской песни «Куликово поле», который проводится до сих пор. Потом я охладел к этому жанру и стал проводить литературные фестивали, самый известный из которых, конечно, Волошинский.

Он родился из обычного человеческого желания спасти завещанный нам поэтом Максимилианом Волошиным легендарный творческий посёлок Коктебель для будущих поколений. Спасти от наплыва пошлых обывателей, которые хлынули туда в 90-е годы. Про Волошинский фестиваль я написал и наговорил в разных интервью уже так много, что не стоит повторяться. За 20 лет его жизни какие только удивительные люди не приезжали к нам на фестиваль, какие только смешные и трагикомические истории не случались. Обычно я не люблю об этом рассказывать. Это байки для своих. Но некоторыми сегодня с вами поделюсь.

Вспоминаю, как у нас появился на фестивале легендарный прозаик Саша Соколов, который до этого не появлялся на публике и не давал интервью лет 25. Это пятый Волошинский фестиваль, день заезда, я в Доме Волошина встречаю гостей, отвечаю на звонки участников, заблудившихся в Крыму. Звонит телефон:

— Алло, добрый день! Это Саша Соколов. Скажите, а Лёша Цветков ещё не прилетел?

— Нет, — отвечаю я.

А дело в том, что известный поэт Алексей Цветков, живший тогда в Нью-Йорке, должен был прилететь на наш фестиваль почти инкогнито. Ну то есть об этом никто, кроме меня и ещё пары человек, не знал. И я задумался: какой такой Саша Соколов мог спрашивать о его приезде, да ещё и называя его «Лёша»?

Когда прилетел Цветков, я спросил его — тот ли это Саша Соколов, и почему он ищет Цветкова в Коктебеле.

— Конечно, тот! Но это большая тайна! И он сейчас в Коктебеле! Я вас познакомлю.

Когда знакомство состоялось, я стал уговаривать Сашу выступить на фестивале. А Соколов — человек непубличный, вплоть до социофобии. Но подключились друг его юности поэт Владимир Алейников и главный редактор журнала «Октябрь» Ирина Барметова. Общими усилиями нам удалось уговорить Соколова выступить.

Вечер назначили на следующий день во дворе Доме Волошина, собралось изрядное количество народа. С Соколовым выступал Алейников, а представлял их обоих Алексей Цветков. Вечерело, в Коктебеле включили уличное освещение. И вот, когда Саша начал читать, свет во всём посёлке вырубился. Причём надолго. Видимо, такова была сила энергетики прозы Саши Соколова. И слушатели подсвечивали ему экранами мобильников, чтобы он смог закончить чтение.

А в заключение «Независимая газета» назвала публичное появление Саши Соколова и его выступление на Волошинском фестивале главным литературным событием года.

Был забавный случай с одним восточным поэтом. Совершенно случайно я выяснил, он снимает в Коктебеле сразу два номера в разных гостиницах. Я решил у него узнать, с какой целью. И он ответил: «Как зачем? В одном номере я сплю, а в другом номере с друзьями арбуз кушаю».

Ещё с одним московским писателем мне пришлось совершить круиз по коктебельским ночным барам. Однажды глубоким вечером я увидел, что он выходит из гостиницы в состоянии близком к критическому. Я забеспокоился и спросил у него, куда он собрался. Он ответил, что идёт прогуляться, а время-то — ночь! И мне пришлось отправиться вместе с ним. Он заходил в каждый бар, заказывал рюмку спиртного и тряс толстым бумажником, набитым купюрами всех стран мира. Посетители, среди которых были, конечно, и курортные жиганы, с интересом следили за его бумажником, а я следил за тем, чтобы с ним ничего не случилось. Под утро мы вернулись в гостиницу, и выспавшись, он даже не вспомнил о том, что было ночью.

Другой поэт из российской глубинки как-то заспорил с поэтом из дальнего зарубежья о теории поэзии. Дело происходило вечером на коктебельском пляже, и, конечно, их беседа сопровождалась потрясающим крымским вином. Поэт начал читать коллеге свою поэму с ноутбука, который прихватил с собой. То ли за чтением, то ли после него поэт слегка заснул. Когда проснулся, ноутбука рядом уже не было. Причём поэт из дальнего зарубежья утверждал, что оставил коллегу бодрствующим, правящим свои тексты в ноутбуке и просившим его не мешать. Ноутбук был объявлен во всекоктебельский розыск, но розыск результатов не дал. Вместе с ноутбуком бесследно исчезла поэма, которая была только на этом жёстком диске. Так поэзия понесла невосполнимую утрату.

Напоследок хочу вспомнить случай с самого первого фестиваля. Идёт литературный вечер, который я веду. Ко мне подходит изрядно распробовавший местного вина поэт, еле держась на ногах, дружески приобняв меня за плечи, он говорит: «Согласись, брат, Коктебель отрезвляет!».

Множество раз потом мне звонили в Коктебеле среди ночи расслабившиеся гости фестиваля с просьбой помочь добраться домой, в их в гостиничные номера. И множество раз я помогал искать нашим гостям ночью номера в частном секторе, куда они заселились днём, — с наступлением темноты и под воздействием чар Коктебеля гости просто переставали ориентироваться в пространстве. Коктебель действительно отрезвляет!

Много лет Волошинский фестиваль проходил только в Крыму, нашей главной базой был Дом Волошина в Коктебеле, но мы ездили с выступлениями в Севастополь, Ялту, Керчь, Феодосию и другие города. Я люблю фестивали, которые путешествуют. Когда можно не только представить своё творчество, но и увидеть, узнать что-то новое, напитаться впечатлениями для новых произведений.

И вот моя мечта сбылась — Волошинский фестиваль путешествует по России! В прошлом году мы провели его в Татарстане, выступали в Елабуге и Казани, ездили на остров Свияжск. В нынешнем году фестиваль состоится на Калининградской земле, запланированы выступления в разных городах области. Надеюсь, когда-нибудь (может, в ближайшем будущем?) Волошинский фестиваль посетит и Дагестан!