ТЕМИР-ХАН-ШУРА — БУЙНАКСК

Фотопрогулка с Микаилом Дугричиловым

Дневник Людмилы Беловеской отправил редакцию «Д» по дороге в прошлое. Оказывается, дети цифрового мира могут осилить это путешествие запросто. Вот и я, многое повидавший в Дагестане, не думал, что влюблюсь в историю провинциального городка, когда-то первой столицы Дагестанской области. В Темир-Хан-Шуру, простите, Буйнакск я приезжал, как правило, на час или два, особо не погружаясь в его спокойную жизнь.

В этом году пришлось побывать в Буйнакске несколько раз, и только в апреле я уловил его настоящий аромат. Весна, скажете? Да, природа радует своими красками, и люди, подчиняясь ей, с удовольствием скидывают с себя зимнюю тяжесть и становятся более открытыми к разговору о родном городе.

Поездки в соседний город всё продуктивнее. Казалось, о Темир-Хан-Шуре много всего написано. Стоит открыть книги историка-краеведа Булача Имадутдиновича Гаджиева, а там столько информации! Он остаётся для дагестанцев учителем номер один.

Вот, например, кто-нибудь знает, как устроен оптический телеграф? Чтобы его увидеть, можно съездить в Эрмитаж, где сохранилось это действующее устройство. Если вы знакомы с директором музея Михаилом Борисовичем Пиотровским, то у вас есть шанс увидеть телеграф: он стоит в бывшем кабинете царя. Император из своего кабинета мог лично набрать текст и отправить сообщение, ну, скажем, генерал-губернатору в Темир-Хан-Шуру: «А пришлите мне, милейший, кизилового варенья». Или какой-нибудь короткой текст и тчк!

Наше погружение в историю города стало содержательнее благодаря директору Буйнакского историко-краеведческого музея (филиала Национального музея РД) Микаилу Дугричилову. Мы были так увлечены поисками, что забыли записать его уточняющие комментарии. Ходили вместе, рассматривали дома, вглядывались в старые фотографии, кофе-чай пили… Поэтому в апреле мы вновь побывали у него в гостях и удовлетворили свое любопытство, поскольку в ходе работы возникло много вопросов. Надеемся, что эти комментарии будут интересны и читателям «Д».

Справка:

Микаил Магомедович Дугричилов — почетный работник среднего профес­сионального образования РФ, лауреат премии Президента РФ в области образования, заслуженный учитель РД. В 1975 году окончил Буйнакскую школу № 5, в 1981 году — художественно-графический факультет ДГПУ. С того времени преподаёт мировую художественную культуру в Профессионально-педагогическом колледже им. Р. Гамзатова и других учебных заведениях Буйнакска.

В 2002 году стал директором краеведческого музея, сменив на этом посту своего отца — Магомеда Муртазалиевича Дугричилова, известного историка, ветерана войны. В 1999 году Микаил Дугричилов был признан Учителем года Республики Дагестан.

Наше погружение в историю города стало содержательнее благодаря директору Буйнакского историко-краеведческого музея (филиала Национального музея РД) Микаилу Дугричилову. Мы были так увлечены поисками, что забыли записать его уточняющие комментарии. Ходили вместе, рассматривали дома, вглядывались в старые фотографии, кофе-чай пили… Поэтому в апреле мы вновь побывали у него в гостях и удовлетворили свое любопытство, поскольку в ходе работы возникло много вопросов. Надеемся, что эти комментарии будут интересны и читателям «Д».

Микаил Дугричилов:

Отец объединил разрозненные музейные фонды в единую коллекцию. В Буйнакске был историко-революционный музей, который располагался в школе № 1 (бывшая женская гимназия), все фонды хранились там. Было решение о создании краеведческого музея, собирали материалы для экспозиции. Но после распада Советского Союза старый музей был закрыт. Прошло достаточно времени, прежде чем определились с помещением для музея, выбрав здание театра, и в 1993 году экспонаты перевезли сюда. Правда, фонды были в неважном состоянии после потопа в школе: прорвало отопление, и много картин и фотографий было испорчено.

Если говорить о фондах, то революционная тематика была представлена почти полностью, а вот документов и артефактов периода старой Темир-Хан-Шуры, к сожалению, было мало.

СТОЛИЦЫ И ИМЕНА

Переименование городов Петровск-Порта и Темир-Хан-Шуры связано с одним историческим казусом. В 1921 году в Москве был утвержден протокол собрания с предложениями о переименовании этих городов и присвоении им имён революционеров Уллубия Буйнакского и Махача Дахадаева. Вышел Указ Правительства РСФСР о переименовании Темир-Хан-Шуры в Буйнакск, а Петровска — в Махачкалу.

Нюанс в том, что первичное собрание вписало в протокол другое предложение: Темир-Хан-Шуру назвать Махачкалой, поскольку деятельность Дахадаева больше была связана с этим городом, а Петровск назвать Буйнакском. Считается, что это была ошибка секретаря в протоколе, но, возможно, у Москвы было своё видение, чьё имя должна носить столица Дагестанской АССР.

Напомню, что Уллубий Буйнакский по своим взглядам был большевиком, а Махач Дахадаев — социалистом.

ЛЮДИ И ГОРОД

Могу с уверенностью сказать, что основу музейного фонда в Темир-Хан-Шуре заложил военный врач Иван Семёнович Костемеревский. В 1867 году он получил место старшего врача Казикумухского округа, а после вышел в отставку и жил сначала в Баку, Дербенте, а после в Темир-Хан-Шуре. Костемеревский был не просто врач, а замечательный краевед. Он оставил после себя большое количество публикаций в газете «Каспий» по истории Темир-Хан-Шуры. По его инициативе была открыта русскоязычная школа в селении Дженгутай, где обучались дети всадников Дагестанского конного полка.

Иван Семёнович мечтал открыть в городе музей, но ему это не удалось. Часть своего состояния он завещал передать на открытие городского музея, и вся эта сумма сохранялась в банке вплоть до революции.

Затем Евгений Иванович Козубский взялся за открытие музея и тоже не смог осуществить эту мечту. В 1881 году он приехал в Темир-Хан-Шуру и стал работать преподавателем в женской прогимназии и реальном училище, а затем секретарём Дагестанского статистического комитета. Он прожил в Дагестане 30 лет.

Дагестанские историки в своих работах часто используют статистические данные и описания различных областей жизни, зафиксированные этими великими подвижниками и исследователями. По их комментариям и заметкам спустя полтора века мы реконструируем картину жизни в Дагестанской области.

Это было время роста города Темир-Хан-Шуры — строительство крепости, фабрик, частных заведений и жилых домов.

Начнём, наверное, с православного храма, с самого высокого здания в Темир-Хан-Шуре. Его освятили в момент отмены крепостного права — символичное, но случайное совпадение. Проект церкви делался по рисункам князя Григория Григорьевича Гагарина.

История такова. В 1857 году во время приезда в город наместника Кавказа православная часть населения обратилась к нему с просьбой о постройке храма. У всех конфессий были культовые здания, православная же церковь была маленькой и не вмещала всех прихожан, хотя православных в городе проживало больше всего. Князь Александр Иванович Барятинский пообещал: «У вас будет самый большой храм».

На тот момент ещё не были построены соборы Александра Невского в Петровске и Знаменский в Хасавюрте.

Князю Григорию Гагарину (русский художник-любитель, иллюстратор, исследователь искусства, архитектор, обер-гофмейстер двора Его Императорского Величества, вице-президент Императорской Академии художеств. — Ред.), который служил на Кавказе и в 1848 году был прикомандирован к командующему Отдельным Кавказским округом и одновременно наместнику Кавказского округа князю М.С. Воронцову, работавшему в Тифлисе, поручили исполнить темир-хан-шуринский проект. Ему нравился крестово-купольный тип базилик, и Гагарин спроектировал храм на грузинский манер. Непосредственным строительством Андреевского собора занимался полковник Миллер (возможно, речь идёт о Льве Ивановиче Миллере, инженер-генерал-майоре Российской императорской армии, начальнике инженеров Кавказской армии. — Ред.).

Здание быстро возводилось благодаря участию жителей Темир-Хан-Шуринского округа. В дневниках Григория Гагарина осталось его детальное описание. Макет храма, который вы видите в музейной экспозиции, сделан по сохранившимся фотографиям.

В 1926 году на антирелигиозной волне у темир-хан-шуринского собора снесли купола и открыли в нём кинотеатр «Ударник». Я помню это здание в моём детстве — уже без колокольни. Осталась его центральная часть, главный вход которого был со стороны парка, но были и боковые выходы. Когда колокольню взрывали, а потом уцелевшее разбирали, в пространстве между двумя дверями в полу нашли захоронение первосвященника. Один из свидетелей этого эпизода описывал: «Мне особенно запомнились туфли покойного. Я занимался сапожным делом и обратил внимание, что на нём были модные туфли». Что сделали с телом, не знаю. Его положили в гроб и увезли в Махачкалу.

В 1968 году храм-кинотеатр снесли окончательно, чтобы расширить площадь. Построили новый кинотеатр «Дагестан» и установили памятник Уллубию Буйнакскому, который стал новым символом города. Автор скульптуры А.Н. Газалиев, архитектор А.Н. Котырев.

Также при сносе здания выяснили, что в стене храма был захоронен командир Апшеронского полка полковник Асеев. Ведь главной рабочей силой при строительстве были именно солдаты Апшеронского полка.

Когда собор открыли для посещения, начались дрязги между гражданским населением и военными — каждый считал его своим! В итоге пришли к такому соглашению: по чётным дням служба для военных, а по нечетным — для гражданских…

В городе было ещё несколько культовых зданий. В католическом храме в советское время открыли спортивный зал, а в 1970 году его тоже снесли. Последняя из снесенных — армяно-григорианская церковь, которую сначала превратили в кинотеатр «Пионер». В общем, судьба храмов в Махачкале и Буйнакске печальная.

Как вы понимаете, начало семидесятых — это для нас такой Рубикон: после землетрясения под снос пошла половина города, только несколько исторических зданий удалось отстоять.

На красивой старой фотографии мы видим мощёную улицу Аргутинского, а впереди Андреевский собор. Съемка сделана со статичного фотоаппарата, но оптика была слабой, на самом деле до храма огромное расстояние.

Мы видим на домах российский флаг-триколор. Известен и момент съёмки: подготовка к встрече императора Александра II в 1871 году. Вот на этом месте (справа. — Ред.) в 1916 году построили наш музей (тогда театр). Запечатлено и двухэтажное здание напротив музея, ориентировочно 1860 года постройки — оно тоже сохранилось. На следующем фото вы видите его крупным планом.

О СИМВОЛАХ

Город Темир-Хан-Шура имел свой исторический герб, который одновременно был гербом Дагестанской области. Первый вариант был составлен герольдмейстерами в 1861 году и утверждён Александром II.

На нём крепость с открытыми воротами, что означает её взятие. Отрубленная голова льва с высунутым языком, а под ним перевернутый полумесяц — это символ победы. Также изображены андреевская лента с лавром и корона, поскольку город стал столицей области, входящей в империю.

Город считался колыбелью революции в Дагестане, поэтому в ХХ веке придумали новый герб: зелёный щит без окантовок, на нём буденовка и две перекрещивающиеся сабли.

Гимном города стала «Песня о Буйнакске», музыку к которой написал известный учитель Ибрагим Ахкуев, а слова — Геннадий Смехов (эпизод, связанный с написанием песни, будет приведен отдельно. — Ред.).

РАССВЕТ НА КАВАЛЕР-БАТАРЕЕ

Сегодня туристы, приезжающие в Буйнакск, стремятся посетить Кавалер-Батарею и наш музей.

От знаменитой Кавалер-Батареи осталась лишь сама скала. Но и она, к сожалению, разрушается и даёт трещины, а укрепить её не получается.

Внизу, у подножия, было небольшое помещение, размером 4 на 4 метра, которое в 70-х подорвали из-за появившейся трещины, грозящей обрушением скалы. На ней стояли крепостные орудия, два из которых поставили в Махачкале перед входом в наш головной музей (раньше он располагался на площади Ленина. — Ред.). Третье небольшое орудие примерно в 1997 году ночью скинули со скалы в обрыв. Там стояла наготове машина, на неё погрузили этот последний раритет и увезли в неизвестном направлении.

Я предлагал отлить имитацию пушек из бетона, но дело с мёртвой точки не сдвинулось. В свое время на скале стоял флагшток, висела мемориальная доска с упоминанием известных личностей, посетивших это историческое место. Саму скалу сейчас плотно обступили жилые постройки, рядом то и дело образуются стихийные свалки мусора. К сожалению, уже давно не приходят сюда выпускники буйнакских школ встречать последний рассвет своего детства — была раньше такая городская традиция.

ТЕАТРАЛЬНЫЕ АФИШИ

Здание театра связано с интересными событиями предреволюционного и советского времени, и главное из них — объявление Дагестанской Автономной Социалистической Республики в 1921 году.

Но сейчас людей больше привлекает сам факт возникновения театра в Темир-Хан-Шуре.

До начала Первой мировой войны архитектор Иосиф Зильбершмидт изучал в Австрии акустику оперного театра. Венская опера для своего времени обладала наиболее совершенным оборудованием для отопления и вентиляции, при помощи которого производился обогрев помещений театра зимой и охлаждение летом.

Промышленник Хизри Гаджиев заказал Зильбершмидту проект современного театра в Темир-Хан-Шуре. В 1916 году город получил от мецената красивейший подарок — театр «Модерн». Он был оборудован по последнему слову техники — вращающаяся сцена, освещение. Механизмы привезли из Австрии, через Турцию… Война в Европе ещё продолжалась.

О дореволюционной истории театра мы знаем по письменным источникам, но афиши театральных постановок и концертов не сохранились. Можно только предполагать, как звучал здесь голос Федора Шаляпина (в прошлом номере мы публиковали фотографии Марфы, дочери Фёдора Ивановича, которая в первом браке была замужем за племянником Людмилы Беловеской. — Ред.).

После революции театр продолжал работать. В архиве музея сохранились афиши лекций послереволюционного периода. Например, здесь было выступление Гайдара Баммата о политической ситуации в Дагестане.

В 1926 году композитор Готфрид Алиевич Гасанов открыл в Буйнакске первое музыкальное училище. Кумыкский театр образовался в 1925 году на базе театральной студии Дагпедтехникума. Спектакли студии ставились на сцене театра. В 1942 году по просьбе коллектива и руководства Кумыкский театр перевели в Махачкалу. А в 1943 году в Буйнакск из Хунзаха переехал Аварский театр. В 1968 году его также переводят в Махачкалу — в новое здание, которое спроектировал архитектор Геннадий Яковлевич Мовчан. Наше здание не пустовало долго — несколько лет здесь ставил спектакли Лакский музыкально-драматический театр.

У театра, можно сказать, счастливая судьба. После землетрясения в горисполкоме приняли решение о его сносе и даже начали разбирать перекрытия. Потом одумались и стали вместо деревянных балок заливать бетон (из страха перед землетрясениями. — Ред.).

После этой перестройки перестала вращаться сцена. Доступа к механизму, вращавшему её, сейчас нет, разве только полы поднимать! Там был целый электроцех, не вручную же сцена приводилась в движение.

БАЛЫ И ДИСКОТЕКИ

Этот зал всегда используют под городские собрания и концерты. Года четыре назад у нас выступало Махачкалинское музыкальное училище. Я спросил у музыкантов, не нужно ли им дополнительно аппаратуру установить. Они ответили, что для такой акустики никакая усилительная аппаратура не нужна.

В конце 70-х у нас было несколько интересных музыкальных групп. Например, ВИА «Исполин» был известен по всему Дагестану. Коллективы создавались при заводах и фабриках и играли на дискотеках города. Естественно, под патронажем комсомола.

В музее есть фортепьяно с любопытной историей. Его приобрёл хозяин пивоваренного завода Адольф Кеснер для своей дочери, но, видимо, нужен был концертный рояль, и он продал пианино Козубскому. После его смерти инструмент оказался у купца Шмульковского. Сегодня оно находится в нашем музее.

О пивоваренном заводе Кеснера в Темир-Хан-Шуре надо говорить отдельно. В городе уцелел один из его погребов, но сейчас он огорожен, и я не могу сказать, в каком он состоянии. Надгробие над могилой Адольфа Кеснера, как и многих других на католическом кладбище, вандалы не пощадили, навершие в виде креста разбито.

Раз мы заговорили о музыке, вспомним, что в дневнике Людмилы Беловеской есть упоминание о светских балах, которые устраивали в Темир-Хан-Шуре. Они проходили в доме генерал-губернатора и особняке княгини Павловой.

В доме княгини после революции в первое время устроили женскую гимназию, вернее, в его флигеле, а потом там была городская поликлиника. К сожалению, дом также снесли.

А в доме генерал-губернатора открыли Буйнакское педагогическое училище, в стенах которого училась плеяда знаменитых людей Дагестана. Перед входом на стене висит памятная доска, напоминающая об этом. На территории нынешнего педколледжа захоронены революционеры Уллубий Буйнакский, Махач Дахадаев, Ибрагим Базалаев, Емельян Гоголев, Сайпутдин Даибов, Нов Измаилов, Сафар Дударов, Магомед Шихов, Абдул-Меджид Алиев, Саид Абдулхалимов, Абдулмеджидов, Султан-Саид Казбеков, Абдурахман Исмаилов, Абдул-Вагаб Гаджимагомедов. Автор мемориала — скульптор Анатолий Ягудаев.

Рядом могила Героя Советского Союза летчика Юсупа Акаева и обелиск над ним. Остов одного штурмовика «Ил-2», на котором он воевал, находится во дворе нашего музея. В одном из воздушных боёв самолет был подбит, а летчики спаслись. В 2016 году его подняли со дна Керченского пролива в Азовском море.

Да, зал педагогического колледжа когда-то был местом шумных балов. В бывшем кабинете генерал-губернатора и в прилегающих помещениях сохранились камины, украшенные изразцами и родовым гербом. В остальном это стандартные учебные классы.

В архитектурный ансамбль губернского «дворца» входили небольшой парк и хозяйственные строения. Во дворе за зданием сохранилось помещение винного погреба. Как раз за ним здание казармы — там остался буквально небольшой фрагмент, а за казармами возвышается Кавалер-Батарея.

Женская гимназия, ученицей которой была, кстати, и Людмила Беловеская, была открыта в 1870 году. Женская гимназия первоначально своего здания не имела — более 30 лет находилась в арендованных помещениях. В 1901 году для учебного заведения было построено здание по типовому проекту. Руководил строительством областной инженер Зубаир Темирханов, окончивший Институт гражданских инженеров в Петербурге.

После революции в нём открыли школу ФЗУ (фабрично-заводского ученичества). Здание не перестраивали, и оно сохранилось в первозданном виде. Единственное, у гимназии была еще парковая часть, в которой девочки занимались изучением ботаники, посадкой деревьев.

Потом, года через три, его сделали школой № 1 (сейчас гимназия № 1). Здание, как и наш музей, собирались сносить. Его отстояла Галина Михайловна Татенко (основатель пионерского движения в Дагестане, инициатор строительства в Буйнакске единственного в то время на Кавказе Дома пионеров, почетный гражданин города. — Ред.)!

Небольшую экскурсию по гимназии для редакции провела исполняющая обязанности директора историк Сакинат Исаевна Алилова. Главный вход украшают большие исторические двери, удивительным образом сохранившиеся со времени женской гимназии. Только представьте себе, сколько они видели на своем веку! Лестничные марши и перила на второй этаж, к счастью, тоже сохранились. Чудесные кованые балясины создают музыкальный ритм восхождения. Одна из них, видимо, когда-то утраченная, аккуратно заменена муляжом.

Арочные своды сегодня соседствуют с подвесным потолком и современными светильниками — от требований к школам образовательных стандартов никуда не уйдёшь. А вот актовый зал сохранил и старинные двери, и старую лепнину. Две потолочные люстры как будто из того же времени, а может, уже и из раннесоветского.

Перед входом в школу памятная табличка с надписью: «В этой школе обучались первая комсомолка Дагестана Тату Булач, Эффенди Капиев, Герой Советского Союза Анатолий Хуторянский». Памятный бюст А. Хуторянского установлен во дворе гимназии.

ИСТОРИИ ДОМОВ

В доме генерала Мищенко после революции находился Всесоюзный дом отдыха. На фотографиях видны следы былой роскоши. В саду росли даже пальмы. Там отдыхала Клара Цеткин (одна из основательниц Коммунистической партии Германии (1857–1933). — Ред.), у меня есть фотография. Во дворе был фонтан со скульптурами. Их ещё можно увидеть на фотографиях советского времени. Здание снесли, и на этом месте построили туберкулёзную больницу.

Здание бывшей гостиницы Мирзабекова позже купил Саид Габиев. Именно в нём останавливался Иосиф Сталин, когда приехал объявить автономию республики. Здесь был фонтан с двумя ангелами. Потом там был установлен памятник Сталину, который во времена развенчивания культа личности снесли. Этот дом тоже пошёл под слом, а фонтан изменённой конструкции остался.

В здании, где сейчас находится Музей боевой славы, располагался штаб Дагестанского конного полка, а ещё именно в нём останавливался французский писатель Александр Дюма. На фасаде установлена табличка.

Здание Горского начального училища. В советское время здесь были начальные классы школы № 6, потом филиал приборостроительного завода. Сейчас в здании гостиница.

Интересен дом, построенный инженером Зубаиром Темирхановым для своей семьи. После долгих уговоров он продал его полковнику царской армии Омару Коркмасову из Казанище.

Двухэтажное здание Городского собрания тоже не сохранилось. В советское время в нём на первом этаже была библиотека, а на втором горисполком.

Темир-хан-шуринское ремесленное училище было построено на деньги великого князя Константина. Он часто приезжал сюда и сделал такой щедрый подарок городу. В двухэтажном училище было и общежитие для мальчиков. Там готовили плотников, слесарей, токарей. При закладке фундамента здесь впервые в Российской империи применили заливку бетона. После революции в нём разместили ФЗУ, выпускником которого, кстати, был Герой Советского Союза лётчик Валентин Эмиров.

С 1945 по 1975-76 годы там находилось женское педагогическое училище, а потом здание было отдано станции юных техников. Последние десятилетия в нём находится Исламский университет (попасть в здание, чтобы сфотографировать интерьер, не удалось, видимо, не прошли по дресс-коду. — Ред.).

О сейсмичности этих мест прекрасно знали, поэтому с момента строительства города строили дома не выше двух этажей.

ФОТОГРАФИИ ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНОЙ СТАНЦИИ

О строительстве железной дороги в Темир-Хан-Шуру есть интересная история! Здесь же было огромное количество консервных заводов, и продукцию в Петровск вывозили на арбах через Атлыбоюнский (ныне Буйнакский) перевал.

Тогда Вольский (Сигизмунд Викторович Вольский (1852–1917) — военный губернатор Дагестанской области в 1908–1915 гг. — Ред.) собрал всех местных промышленников и сказал, что думает перенести столицу в Петровск. Потому что подъездных путей нет, связи нет — только аробная, фаэтонная дорога и т. д. Его стали уговаривать не делать этого. А он говорит: «Я бы мог оставить, если бы вы помогли построить до Темир-Хан-Шуры железную дорогу».

Это был хитрый ход, и промышленники стали скидываться. Конечно, всей суммы не хватило, и из государственной казны были выделены деньги. Здание вокзала построили в 1913 году, а первый поезд в Темир-Хан-Шуру пришёл в 1914-м (в год начала Первой мировой войны. — Ред.). Сразу увеличился обмен промышленными изделиями. Миллионами пудов возили грузы. Вокзал имел один большой зал и два маленьких, для пассажиров разного класса. Здание сохранилось почти в целости. Крышу переделали, сегодня она покрыта металлочерепицей. Долгое время поверх старого названия «Темир-Хан-Шура» висела вывеска «Буйнакск». У меня есть фотография 1926 года.

АК-КЁЛЬ — УТРАЧЕННАЯ ЖЕМЧУЖИНА

Те, кто родился в Буйнакске, слышали, что в черте города находились два озера. История не сохранила фотографий, и мы не знаем, как выглядело озеро Ак-кёль, большее из них, но остались описания, по которым я написал картину.

В XIX веке его осушили, поскольку из-за активной вырубки леса исчезли родники, питающие озеро, и оно стало заболачиваться. Вода в озеро поступала из серных источников, поэтому она не была питьевой, зато славилась своими целебными свойствами.

Длина водоёма была примерно 500 метров, в ширину чуть поменьше. Располагалось оно там, где сейчас городской парк, и тянулось примерно до здания школы № 7.

Второе маленькое озеро находилось там, где проходит улица Советская. Там была лодочная станция, а вокруг высажены деревья. Оно сохранялось вплоть до 1918 года.

К слову, о местах отдыха. В 15 километрах от Буйнакска находится старая турбаза «Терменлик», которую очень любили в советское время дагестанцы. Конечно, там нет такого сервиса, как в Кабардино-Балкарии и на других горнолыжных курортах, но зато это сравнительно близко от Махачкалы — в течение часа туда можно доехать. Очень много школьных походов и турсоревнований проходило в лесах вокруг Буйнакска.

ВСЕ НА МАТЧ!

О спортивных увлечениях буйнакцев хотелось бы тоже сказать. В первую очередь — о футболе. Вот несколько фотографий, связанных с этой игрой. Сегодня они иллюстрируют не только сам спорт, сколько дух времени. На одной из фотографий мы видим футбольный матч и группу болельщиков. На заднем плане видны ещё целые Западные казармы Новобаязетского полка. Известно о матче 1912 года между командами Петровска и Темир-Хан-Шуры, который закончился со счетом 2:1.

В буйнакской команде были хорошие футболисты. Один из них — Расул Бутаев. Его дед окончил Лесную академию в Санкт-Петербурге, благодаря именно его усилиям сохранялся темир-хан-шуринский лес, а в постперестроечное время его вырубили. До войны, когда Расул Бутаев работал в Махачкале, за ним присылали «эмку» (М-1) и везли на игру в Буйнакск. С войны он вернулся с тяжелыми ранениями, но, оправившись, продолжал играть.

ПИТЬЕВОЙ ЗАПАС

С питьевой водой у нас были всегда проблемы, они начались ещё в XIX веке. Тогда прорыли каналы от речки. Большой период времени воды было достаточно, и даже разрешали купаться в бассейнах.

С конца 80-х годов ХХ века нехватка воды стала вновь остро ощущаться. Обычная картина — ведра и баклажки с водой. Буйнакцы давно приноровились к такой жизни, и в каждом доме есть резервуары для запасов воды, хотя вокруг Буйнакска протекает семнадцать речек, в которых хорошая вода. За последние несколько лет задача по обеспечению Буйнакска водой решалась на правительственном уровне, и наконец водопровод подвели к городу.

СУПЕРОБУВЬ БОФ

На фотографии кожевенный завод довоенного периода. Обувь буйнакской фабрики ценилась выделкой целлюлозной кожи, разве что не была модной по фасону.

Я помню эпизод, связанный с кроссовками БОФ. Мой сослуживец, родом из Прибалтики, попросил привезти из отпуска буйнакские кроссовки. Я даже не знал, что их шьют у нас. В магазине не смог найти, поэтому спрашиваю отца: «Ты можешь у директора завода попросить?».

Он через директора, кое-как, смог достать две пары — они были нарасхват. Ботинки, к слову, были неубиваемые, только они мне не очень нравились.

О ФОТОГРАФАХ ГОРОДА

В Темир-Хан-Шуре, а потом в Буйнакске было четыре фотоателье. Известны имена многих фотографов, среди них Соловьев, Ермаков, Никитин, Абуладзе. Жизнь и работа Ильи Дориспановича Абуладзе целиком связана с нашим городом.

Булач Гаджиев в своё время ездил в Тбилиси и встречался с супругой Абуладзе, которая в то время болела. По возвращении он рассказывал: «Она вытащила чемодан из-под кровати, забитый фотокарточками. Я спросил: «Могу ли переснять?» Она ответила: «Нет, нельзя, забирайте целиком». Не знаю, забрал ли чемодан Булач Имадутдинович. Дочка Абуладзе болела туберкулёзом и умерла в Буйнакске.

Здесь работал журналист «Дагестанской правды» Магомед Шуайпов, который оставил замечательные фотосюжеты.

Мой одноклассник, фотохудожник Сергей Кудаев работает в фотоателье № 1 с советского времени. В краеведческий музей он передал старую стационарную фотокамеру-гармошку (подборка фотографий мастера вошла в этот номер. — Ред.).

Что изменилось за время моей работы в музее? Дорога в Махачкалу стала короче. Я помню, было 47 км, потом — 45 и 42 км, на сегодняшний день — 37 км.

Фото автора.