Осень патриарха | Журнал Дагестан

Осень патриарха

Дата публикации: 02.02.2023

Татьяна Петенина искусствовед, заместитель директора по научной работе музея «Дагестанский аул»

«Тебе, поэзия, спасибо!..» Литература

21 марта Всемирный день поэзии. Где как не в Театре поэзии отмечать такую дату! Вечер начался с торжественной...

2 дня назад

Любовь любви, или Остановите Анну Новости

Фото автора, Марины Львовой, Георгия Арустамьяна, Алексея Аляпаака С полюса тепла в холодный декабрь...

2 дня назад

РУДОЛЬФ ДИК. УМЕНИЕ ВИДЕТЬ История

До перестройки фотографов в Дагестане было немного. Настоящих мастеров — и того меньше, для их подсчета...

4 дня назад

Дагестан скорбит с Россией в день траура по погибшим... Антитеррор

Республика Дагестан скорбит вместе со всей страной в день общенационального траура по погибшим в «Крокус...

5 дней назад

В июле 2016 г. в Дагестане проходила выставка известного московского художника, к сожалению, на какое-то время затмившая своей рекламной шумихой остальную культурную жизнь республики. Помню, услышала в маршрутке разговор двух молодых женщин: «Ты уже видела выставку Никаса Сафронова? Нет? Немедленно иди!!! Это что-то бесподобное!». Я не выдержала и вмешалась в чужой разговор: «Девушки, а вы видели выставку Зулкарная Рабаданова в Союзе художников? Это что-то бесподобное! Немедленно идите!!!».

Зулкарнай Рабаданов

Да, в те жаркие июльские дни параллельно с внешне эффектной, но поверхностно-салонной выставкой яркого представителя масскультуры в выставочном зале Союза художников республики без шума и пиара проходила большая ретроспективная выставка патриарха дагестанской живописи Зулкарная Рабадановича Рабаданова. Для многих, даже неплохо знавших его творчество, эта выставка стала открытием. Не в смысле каких-то новых пластических решений и изобразительных приёмов (хотя и в этом не откажешь мастеру!), а скорее, благодаря юношескому темпераменту, мощи духа и особой живописной свободе, так редко встречающейся в современном актуальном искусстве с его рациональным началом. Эта внутренняя свобода, независимость от приоритетов сегодняшних направлений в изобразительном искусстве и при этом абсолютное отсутствие косности художественного мышления особенно поразительны, если учитывать возраст художника.

«Ая-базар». 2010 г.

Мы привыкли, что Зулкарнай Рабаданов всегда рядом, всегда с нами — обязательным участием во всех групповых выставках, готовностью поддержать любой музейный проект, постоянным присутствием в небольшом салоне-мастерской при СХ, где он, серьёзный и сосредоточенный, всегда чем-то занят: оформляет работы, пишет новые, общается с посетителями, иногда, как бы случайно, между делом появляясь на вернисажах — не при параде, в рабочей одежде, перепачканный краской, словно только что от станка.

Да, на протяжении уже многих десятилетий Зулкарнай Рабаданов — неотъемлемая часть культурной жизни республики. И кажется, что всё и всегда у него складывалось благополучно. В принципе, так оно и есть. Знакомясь с биографией художника, узнаёшь, что жизнь мэтра была полна удивительных событий, путешествий по миру, встреч с интересными людьми.

Неплохо складывалась и художественная карьера Зулкарная: долгие годы он был членом правления СХ, в течение восьми лет занимал должность директора Худфонда, даже был парторгом, участвовал более чем в 100 групповых выставках — от республиканских до международных. Имеет звания «Заслуженный деятель искусств ДАССР» и «Заслуженный художника РФ», является лауреатом республиканской премии им. Г. Цадасы; его произведения хранятся в дагестанских и российских музеях, Национальной галерее в Лондоне, частных и корпоративных собраниях США, Ирана, Турции, Индии, Венгрии, Японии. Словом, всё, как полагается у талантливого художника с прекрасным московским образованием.

«Богатый урожай». 2018 г.

Поразительно при этом, оказывается, у художника за более чем 50-летнюю творческую карьеру было всего четыре персональные выставки, причём первая из них прошла в США в 1996 г., на родине же первая состоялась лишь к 75-летию мэтра в 2011 г. Скромность? Безусловно, но это ничего не объясняет. Да, Зулкарнай Рабаданов никогда не «звездился», был равнодушен к пиару, никакие должности и регалии не сделали его самодовольным и пресыщенным, но ведь каждый художник, поэт, музыкант хочет быть увиденным, услышанным, понятым…

Что же было причиной столь долгого молчания художника? Ответ однозначен. Главным для него всегда была работа, живопись, а всё остальное — дополнительно. И потому результаты впечатляют. Пять тысяч живописных полотен, более тысячи акварелей, более десяти реализованных проектов монументально-декоративного оформления общественных зданий по всему Дагестану и за его пределами. И дело здесь не только в количестве: всё, что делал Зулкарнай Рабаданов, всегда было настоящим, первичным, со знаком качества. Рядом с работами Зулкарная картины других художников редко выдерживают «конкуренцию», сдаются «без боя». А это верный критерий настоящего искусства.

«Горный пейзаж. Дагестан». 2001 г.

И вот прошло шесть лет. В прошлом году Зулкарнаю Рабадановичу исполнилось 85 лет и, конечно, должна была состояться юбилейная выставка. Но в тот год ушла незабвенная Ашура — не просто жена, мать троих сыновей, а самый близкий человек на протяжении 65 лет совместной жизни. Ашуру любили все, кто её знал — за доброту, женственность, какой-то особый уют, который она создавала вокруг себя. Ашура гармонично соединяла в себе лучшие черты горской женщины с особым званием жены художника, став его музой, все понимающей и всепрощающей матерью, сестрой, возлюбленной… Все эти годы её преданность и, скорее всего, интуитивное осознание высокой миссии помогали Зулкарнаю Рабадановичу всходить на вершины мастерства. Уход Ашуры в ноябре 2020 года стал для него тяжелейшим ударом. Помню, желая тогда как-то поддержать художника, я предложила провести выставку под кураторством музея «Дагестанский аул» с изданием альбома-каталога. И вот это время пришло. В июле в выставочном зале СХ открылась 4-я персональная выставка Зулкарная Рабаданова под названием «Ашура», посвящённая памяти любимой жены. В суровом горском этикете существует негласное табу на публичное признание в любви к женщине, но мастер ещё раз проявил внутреннюю свободу и право совершать неординарные поступки.

Ашура Рабаданова, супруга

Во время подготовки альбома-каталога к выставке, бодро начав вступительный текст к нему, я вскоре почувствовала, что тону, что не справляюсь с объёмом и уровнем глубины материала, что для того, чтобы достойно рассказать об этом художнике и его творчестве, нужно писать серьёзную книгу. И всё же рискну.

Зулкарнай Рабаданов принадлежит к тому поколению дагестанских художников, чьё личностное и профессиональное формирование пришлось на уже такие далёкие 60-е годы — короткую, но прекрасную пору оттепели. Да, господствующим направлением был соцреализм, да, всё новое в искусстве душилось бульдозерными методами, да, авангардные течения были под прессингом и, чтобы выживать, многим даже нонконформистам приходилось делать заказные вещи, и всё же — появилась альтернатива. Именно тогда на авансцену дагестанского ИЗО вышли Хайрулла Курбанов, Гейдар Гейбатов, Анатолий Ягудаев, Омар Гусейнов, Камиль Мурзабеков, братья Сунгуровы, Муртуз Магомедов, Омар Ефимов, Галина Пшеницына, Бела Мурадова, Эдуард Путерброт… При всей индивидуальности художественного почерка дагестанских шестидесятников их объединяет нечто общее, что можно назвать той самой внутренней свободой. Именно поэтому и именно тогда начала формироваться дагестанская школа живописи, и Зулкарнаю Рабаданову в этой плеяде ярких имён принадлежит особое место.

«Зима в горах». 2000 г.

Биография будущего художника начиналась достаточно драматично. Родился Зулкарнай Рабаданов 11 июля 1936 г. в с. Бутри Акушинского района ДАССР, в простой горской семье. Отец во время войны был репрессирован, вскоре умерла мать. Трое детей остались одни, выживали, как могли. Голодным было сиротское детство, но мальчишкой Зулкарнай всегда мечтал, мечтал дерзко — сначала стать лётчиком, не сразу осознав своё неодолимое влечение к рисованию. В 1949 г. приехал в Махачкалу, жил у дяди, окончил двухгодичное училище при бондарном заводе, несколько лет работал бондарем 5 разряда, а по вечерам посещал изостудию Д.А. Капаницына — замечательного педагога и человека, давшего путёвку в большое искусство многим одарённым дагестанцам. Здесь на талантливого юношу обратил внимание сам Муэтдин Джемал. В 1959 г. открылось художественное училище, и Зулкарнай, будучи уже семейным человеком, становится студентом. Учился он прекрасно и после окончания училища получил направление министерства культуры в Московский государственный академический художественный институт имени В. И. Сурикова при Российской академии художеств, который вместо шести лет окончил за пять. На защиту в качестве дипломной работы он представил триптих «Народные мастера», центральная часть которого — «Кубачинская кузница» –– сразу же была отобрана на I зональную выставку «Советский юг», проходившую в 1969 г. в Ставрополе, а вскоре была закуплена Министерством культуры РФ для Дагестанского музея искусств.

«Кубачинские мастера». 1971 г.

Перед молодым художником открывались широкие перспективы: оценив его дар монументалиста, студия военных художников им. М. Б. Грекова пригласила на работу, но Зулкарнай вернулся в Дагестан. А дальше –– уже более 50 лет непрерывного служения дагестанскому искусству.

Говоря о творчестве Зулкарная Рабаданова, невозможно рассуждать в лучших традициях классического искусствознания о его эволюции, делить его творческий путь на периоды, обозначать их научными терминами. Когда находишься в силовом поле живописи Зулкарная Рабаданова, возникает ощущение причастности к таинственным силам природы, к чему-то первозданному, будто прикасаешься к самой праматери-земле в первые дни творения. Невольно возникают ассоциации с пейзажами Сезанна, картинами Ван Гога — кстати, любимыми художниками Зулкарная, и близость эта не во внешних, стилистических характеристиках, а в глубинном, онтологическом мировосприятии. По своей стилистике и эмоциональному напряжению живопись Зулкарная приближается к экспрессионизму — течению в европейской живописи, не исчерпавшему себя в исторических рамках начала ХХ века и продолжающему развиваться в мировой художественной практике и в наши дни.

«Панорама села Бутри». 2011 г.

Тематическая картина была наиболее востребована в те годы, и Зулкарнай начинал как жанрист, но главной его творческой привязанностью навсегда стал пейзаж. И именно в пейзаже наиболее полно проявился монументальный дар Зулкарная Рабаданова. Живопись З. Рабаданова фигуративна, но его картины — не подражание, не имитация видимого мира, а его пластическая концепция. Подобно Сезанну он выявляет устойчивую сущность натуры, сгущая её материальное начало, отсекая всё неглавное, подчёркивая конструктивность, архитектонику объектов природы и человека в ней. Он строит картину мира, как архитектор строит здание — из первоначальных элементов, которыми служат цвет, объём, форма, пространственная глубина. Но цвет — преимущественно. Его живописная смелость поражает. Цвет для него всё — открытый, звонкий, предельно яркий, контрастно дерзкий, сочетающий, казалось бы, несочетаемое.

«Персиковый сад в Гергебиле». 2020 г.

И это всегда Дагестан: неприступные скалы, суровая архитектура, традиционный быт — горы, горы, аулы зимой, весной, летом, чаще — осенью… Подобные сюжеты и образы повторяются на протяжении всей истории дагестанского ИЗО — сотни, тысячи картин, и всё же Дагестан Зулкарная Рабаданова — единственный и неповторимый! Его зимние пейзажи вызывают ассоциации с ледниковым периодом, где царит белое безмолвие, в котором человеку нет места, его весна — это нежное дыхание просыпающейся земли, его осенний Дагестан — настоящее буйство жарких, огненных красок, земля плодоносящая…

Правая часть триптиха «Строители Чиркейской ГЭС». 1984 г.

Чтобы так хорошо понимать и чувствовать природу, художник много работал на пленэре, пешком исходил весь Дагестан — часто с учителем и другом В. Скугаревым, но всё же предпочитал работать один, чтобы ничто не отвлекало от постижения тайн мироздания. Со Скугаревым, кстати, вместе они оформляли в эти годы административные и общественные здания по всему Дагестану — от Бежты до Хасавюрта, включая Дубки, Чиркей, Карабудахкент, Махачкалу и др. А это и росписи, и чеканка, и мозаика, и резьба по камню и дереву — многогранность художника поражает!

Если говорить о работах З. Рабаданова в портретном жанре, то в них есть и узнаваемость конкретного человека, и индивидуальность, и характер. Как и в природе, в человеке художника интересует фундаментальное, основополагающее начало, на котором зиждется судьба его и характер. При этом он никогда не идеализирует портретируемого. Его женщины красивы, но красивы своей естественной красотой. С любовью и проникновением в характер написаны портреты друзей-художников: скульптора А. Ягудаева, напоминающего дворового хулигана, утончённого интеллигента Леля Иранпура, мощной личности архитектора В. Скугарева. И, конечно, прекрасен портрет Ашуры, ставший центром всей экспозиции.

«Портрет архитектора Скугарева В.К.». 1970 г.

Художественная манера мастера практически не менялась на протяжении всего творческого пути. Но если внимательнее вглядеться, то к началу 2010-х годов замечается тенденция к большей обобщённости форм, их размытости. Порой реальные очертания предметов и природных объектов скорее угадываются из названия картин, а сами картины становятся почти абстрактными. Это тот замечательный период перехода от фигуративной живописи к беспредметной, через который прошли практически все художники-абстракционисты, начиная с В. Кандинского. И хотя поиски художником новых выразительных средств в последние годы всё более приближаются к беспредметности, сложно сказать, перейдёт ли мэтр полностью к абстрактному искусству. Да это и не имеет значения. Осень патриарха прекрасна, и плоды его творчества восхищают.

Зулкарнай Рабаданов. Такой хрупкий и такой мощный. Бескомпромиссный. Никогда не ищущий проторенную дорогу, способный на неординарные поступки, не боящийся брать на себя ответственность. Не стремящийся быть на виду, блистать в свете софитов, быть в тренде. Заставляющий задумываться о природе творческого дара — этой уникальной субстанции, живущей по законам, не поддающимся рациональному толкованию, и далеко не всегда иссякающей с возрастом.

Фото: Камиль Чутуев, Марат Гаджиев