«Крепости строятся для того, чтобы быть взятыми»

Булач Имадутдинович Гаджиев (1919−2007) — советский, российский педагог, краевед, публицист. Народный учитель СССР.

С 1932 по 1937 год служил воспитанником в частях военно-морского флота на Чёрном море и Тихом океане. Служил юнгой на корабле у старшего брата Магомета (1907−1942), моряка-подводника, Героя Советского Союза. С первых дней войны добровольцем ушёл на фронт и воевал до августа 1945 года.

В 1947 году, окончив один курс исторического факультета ДГПИ, работал в селе Акуша учителем истории в 5−7 классах. После окончания заочного института в течение 55 лет работал в средней школе Буйнакска. 45 лет руководил клубом краеведов школы № 5 Буйнакска. Вместе с членами клуба совершал походы по Дагестану, а также по Грузии, Северной Осетии, Чечне и Ингушетии.

После победоносного окончания войны с Наполеоном царская Россия обратила особое внимание на Кавказ. Первым генералом, назначенным для покорения этого края, был бывший начальник штаба 1-й русской армии 1812 г. Алексей Петрович Ермолов, отличавшийся не только жестокостью, но и умом. Ермолов так определял новый театр военных действий: «Кавказ — это огромная крепость, защищаемая полумиллионным гарнизоном. Надо штурмовать её или овладеть траншеями». В военной практике А.П. Ермолова встречалось и то, и другое. Генерал обращал внимание царя на то, что русские населённые пункты, расположенные на Сунже и Тереке, подвергаются постоянной угрозе.

В XIX веке монополию на соль в Дагестане держал в своих руках шамхал Тарковский.

Её приобретали не только дагестанцы, но и чеченцы. Всё это вместе взятое и, прежде всего, усилившаяся борьба горцев за свою независимость, привело к строительству новых укреплений. Так возникают «Грозная», «Неотступный стан», «Таш-Кичу», «Злобный окоп», «Воздвиженская», «Бурная». «Внезапная», «Низовая» и многие другие крепостные сооружения, с помощью которых царские власти забирались всё дальше и дальше вглубь непокорного края.

Эти и другие укрепления составляли две кордонные линии. Одна начиналась в «Грозной» и шла вверх по реке Сунже вплоть до Военно-Грузинской дороги. Другая шла на юг по реке через Старый Аксай и укрепление «Внезапная» до границ северного Дагестана. Обе эти линии прочно оберегали земли царской России с юга. К числу укреплений относился и Герзель-аул, первый населённый пункт на границе Чечни и Дагестана. Точности ради заметим, что лишь Темир-Хан-Шура, «Грозная» и «Внезапная» могли называться крепостями. Все же остальные на первых порах имели жалкий вид и вполне соответствовали словам Наполеона о том, что крепости строятся для того, чтобы быть взятыми.

Гуниб — гранитная твердыня

25 августа 1859 г. на Гунибе Шамиль сложил оружие. Учитывая стратегическое положение Гуниб-горы, царское правительство выселило местных жителей с целью построить на этом месте крепость, которая контролировала бы положение в Нагорной части Дагестана. Первый камень будущей крепости заложен весною 1862 года. Стены из камня толщиною до 1-го и высотою до 4-х метров протянулись по гребням скал и гор до 4 километров. Они имеют множество амбразур и несколько башен, в которых, если наступала опасность, укрывались караулы.

Разглядывая все эти сооружения, всегда думаешь, сколько же труда и пота необходимо было приложить солдатам и местным мастерам, чтобы создать такой оборонительный пояс вокруг Гуниба.

Одновременно со строительством крепостных стен, ворот и башен внутри укрепления возникают казармы, цейхгаузы, пороховые погребы, офицерские домики, и обязательно церковь.

В самом начале в Гунибе располагался один батальон Самурского пехотного полка и одна рота Терско-Дагестанской крепостной артиллерии.

Строительство крепости было завершено в 1867 году. По этому поводу в Гуниб прибыло из Темир-Хан-Шуры областное начальство, состоялся молебен, солдаты торжественно прошли по площади строевым шагом, а перед праздничным обедом комиссия решила проверить выучку и у артиллеристов.

Далеко внизу, за рекою Кара-Койсу, где сейчас начало садов Чох-Коммуны, было расставлено несколько крупных мишеней. По ним было приказано открыть огонь из пушек. Эхо от выстрелов производило ошеломляющее впечатление: тряслась вся земля, старослужащие, что участвовали в последнем бою с Шамилем всего-навсего 8 лет назад, вспоминали своих павших товарищей и крестились.

Но начальство осталось недовольным. Дело в том, что ни одна мишень не была поражена, зато в 2–3 метрах от воздушной волны рухнули крепостные стены.

Злые языки по этому поводу говорили, что инженер-строитель Гунибской крепости на главной улице Тифлиса Барятинской успел отгрохать великолепный двухэтажный особняк стоимостью в несколько десятков тысяч рублей.

Е. Марков, посетивший Гуниб в самом конце XIX века, признался: «Солдатики, с которыми мы разговорились в цитадели, со смехом рассказывали нам, как в последнее восстание (1877 г. — Б. Г.), когда горцы 72 дня держали в блокаде Гуниб, при каждом выстреле вылетала вся амбразура, из которой высовывалась пушка, и дождём сыпались камни стены… А между тем, по рассказам, постройка… Гунибского укрепления стоила до полутора миллиона рублей!»[1].

К концу XIX века в цитадели числилось 29 дворов, где проживали служащие, пять торговцев и несколько отставных чинов, пожелавших навсегда остаться в Дагестане.

Гуниб сделался резиденцией окружного начальника, лесничего III Дагестанского лесничества, начальника II дистанции Дагестанского отделения путей сообщения. Около солдатской церкви стоял каменный выбеленный столб. Здесь же были установлены орудия и лежали снаряды, оставшиеся со времён Кавказской войны.

По утрам на Гунибе спящих чуть свет будили звуки труб и тарахтение ружейных выстрелов. Так начинались солдатские будни в крепости. А по вечерам, когда спадала жара, свободная публика выходила прогуляться на площадку, окаймлённую высоченными тополями. Можно было увидеть женщин и девушек, наряженных в разноцветные платья, офицеров в белых кителях, детишек, бегущих взапуски.

Много удивительных людей посетило Гуниб. Здесь родилась замечательная наша писательница Ольга Дмитриевна Форш. На Гунибе жила со своим мужем, офицером Н.Н. Кармалиным, известная во всей Европе певица Любовь Ивановна Беленицына, у которой, как писали тогдашние газеты, «голос… звучал как чистое серебро».

В 1868 году И.Н. Айвазовский написал картину «Гуниб с восточной стороны» — усечённый конус горы, пронзённый лучом заходящего солнца…

Я назвал только три имени людей, посетивших Гуниб в прошлом веке, а их — и знаменитых, и простых — побывало на этой удивительной точке Дагестана тысячи!

И все они отмечали, что Гуниб представлял собой небольшой, чистенький, с несколькими казармами, солдатской церковью, с офицерскими белыми домиками с ярко-красными железными крышами, почтой и телеграфом городок-крепость. К нему вела дорога через мост на Кара-Койсу, у Барятинских ворот стояли часовые. Здесь происходила проверка документов. В Гуниб по определённым дням допускались и все желающие. Единственное условие: кинжалы и другого рода оружие сдавались на хранение солдатам у ворот.

На Гунибе не было ни гостиниц, ни постоялых дворов, но приезжих с удовольствием могли приютить жители, т. к. появление любого человека становилось чем-то вроде праздника. Потому что, как пишет Е. Марков, «солдатики в белых и красных рубахах, горцы в бурках — вот единственная публика гунибских улиц».

Перед постройками Гуниба находилась большая площадь, где устроены были несколько духанов и лавок. Здесь желающие могли приобрести у русских купцов галантерею, металлические изделия, посуду, чай, мыло, свечи, спички, керосин, часы, гармошки и даже дамские чулки. А горцы сбывали в Гунибе фрукты, мёд, сыр, масло, шерсть, кожу, бурки, домотканое сукно.

Это по базарным дням. А в будни — учение солдат, маршировка, смена караула, встречи и проводы знатных гостей. К примеру, один из цесаревичей приезжал сюда лечиться, но, говорят, не выдержав скуки, быстро покинул Гуниб.

Осенью 1871 г. царь России посетил Дагестан. Он совершал инспекционную поездку с целью проверки состояния укреплений, блокпостов и крепостей горного края. Выехав из Порт-Петровска, император посетил Темир-Хан-Шуру, а затем через Дженгутай, Леваши направился в сторону Гуниба. По дороге несколько часов пробыл на Салтинском мосту, где имелось мостовое укрепление.

Отсюда, от моста до Гуниба, на расстоянии 20 вёрст по обе стороны дороги с интервалом были расставлены войска, а между ними, отдавая честь, катил на фаэтоне Александр II. На Гунибском мосту он пересел на жеребца рыжей масти. Предстоял крутой подъём длиною в три версты. Впереди, позади и по бокам высокого гостя, составляя почётный эскорт, ехали великие князья; кроме них — князь Орбелиани, шамхал Тарковский и другие чины. После оборонительных ворот крепости до Гуниба, уже не смолкая, неслись крики «ура». Как только кавалькада вступила на плац, раздались колокольный звон и артиллерийский салют, сотрясая окрестные горы и скалы долгим гулом. После молитвы в церкви император принял парад войск гарнизона, удивлённо разглядывая аккуратные домики господ офицеров, беседовал с их дамами, которые, невзирая на гунибское далёко, следили за модой, любовался общим видом. Ему, кроме прочего, показали скалу «Спящая красавица» и рассказали легенду о ней.

Вечером Гуниб был иллюминирован, а через каньон реки Кара-Койсу на Кегерских высотах зажглись костры, а из разноцветных фонарей ясно можно было разглядеть царский вензель. На плац-параде играла музыка, слышались песни. Царь продиктовал телеграмму на имя А.И. Барятинского, где имелись и такие слова: «С высоты Гуниба повторяю тебе моё душевное спасибо за услуги твои России…».

Утро 11 сентября началось с подъёма на Верхний Гуниб. Дорога была побитая, хотя император пожелал ехать в экипаже. За полчаса доехали до казармы строевой роты. Там же находился батальонный лазарет. Обойдя все помещения и обратив внимание на больных, поблагодарив лекарей и господ офицеров, Александр II спустился к экипажу. Теперь надо было проехать через верхние ворота крепости.

— Имеют ли они название? — спросил он у начальника местного гарнизона. Получив отрицательный ответ, император повелел: — С сего дня верхние ворота именовать «Шамилёвскими», а нижние — «князя Барятинского.

В тот же день он осмотрел то, что осталось от аула Гуниб, жители которого после окончания войны были выселены, посетил саклю Шамиля, как ему сказали, построенную в 1851 году, а на возвратном пути в берёзовой роще был устроен завтрак. Ему показали серый камень, ставший историческим с тех пор, как на нём сидел фельдмаршал А.И. Барятинский, беседуя с Шамилём.

По случаю приезда Александра II чуть выше «беседки Шамиля» метрах в трёхстах был устроен обед для высокого гостя и собравшихся его встретить почётных людей со всей округи. Так как всё это делалось на скорую руку, то «столы» и «стулья» были сооружены из земли. «Столов» мы насчитали 20. Длина каждого из них 13 м. Впереди них поперёк и выше всех остальных так же был устроен земляной стол, за которым сидели самые именитые люди во главе с царём. Среди них находился и генерал-адъютант И.Д. Лазарев. Повернувшись к нему, император спросил:

— Знаешь ли, Лазарев, кто меня с тобою познакомил?

Иван Давыдович развёл руками. Видя, что Лазарев не догадывается, Александр II выговорил: «Шамиль!». Тут только генерал понял, на что намекает государь: его роль в Кавказской войне вообще и во время переговоров Шамиля на Гунибе, в частности, наверное, имел в виду царь. Иван Давыдович в знак благодарности приложил руку к сердцу. Он, человек, вышедший из низов, военной академией которого было поле битвы, не умел изысканно выражаться.

Александр II сам прекрасно знал все перипетии, на каких условиях сдавал оружие имам, но теперь, когда Лазарев и другие местные знатоки показывали, где и на чём «восседал» Барятинский, как располагались войска, откуда двигался Шамиль, кто его сопровождал и на каком месте они остановились, чтобы вести переговоры с фельдмаршалом, картина, происшедшая 25 августа 1859 года, будто заново ожила перед мысленным его взором. Он расчувствовался, привстал с бокалом в руке и произнёс тост в честь А.И. Барятинского, после чего раздались «ура», повторяемые сотнями голосов.

Я хочу добавить, что с тех пор, т.е. с 1871 года, поляна стала именоваться «Императорской», а «столы» и «сидения» не изменили своего вида, невзирая на то, что прошло более 140 лет, и особенно чёткие контуры они обретают каждою весною, когда пробивается трава. «Императорскую поляну» как одну из примечательностей гиды показывают всем гостям Гуниба.

…Не будем описывать, как вечером снова был иллюминирован крепостной городок, как играла музыка, пелись песни, а скажем, что на следующее утро началась самая изнурительная часть путешествия царя.

Организаторам пребывания Александра II в Дагестане хотелось показать людей и природу края без прикрас и «потёмкинских деревень», что им, кажется, вполне удалось.

Сев в коляску с главнокомандующим войсками, царь выехал далее в горы; справа миновали развалины «брошенного аула», пересекли прозрачную речушку, а затем стали подниматься зигзагами ещё выше. Здесь, на отметке 1800 м над уровнем моря, в 1866–1868 годах солдаты пробили тоннель длиною 100 м, высотою в 5 м, шириною 4 м. При строительстве люди пользовались только порохом, ломом, киркою и лопатами. Перед входом в тоннель царский поезд остановился. Дальше предстоял спуск в знаменитое Карадахское ущелье. Надо было отпустить экипаж и сесть на лошадей. В тоннеле стоял неприятный запах — в непогоду в нём останавливался скот. Начинался спуск. По скату Гуниб-горы тропа петляла более 10 вёрст. И как выдержал эту довольно-таки утомительную дорогу царь, одному богу известно, но то, что он проявил себя как человек, который будто всю жизнь не слезал с седла, — это точно.

Далее Александр II после ряда приключений покинул Дагестан и через Керкетский перевал отправился в Чечню.

В гражданскую войну Гуниб выдержал две осады тех, кто хотел свергнуть советскую власть.

Сейчас бывшая царская крепость представляет собой районный центр.

(Из книги: Гаджиев Б. «Царские и шамилевские крепости в Дагестане». — Махачкала: Эпоха, 2006.)

Из акта Государственной историко-культурной экспертизы проведения работ по сохранению объекта культурного наследия регионального значения «Гунибская крепость, 1863–1867 гг.»

Краткие исторические сведения о Гунибской крепости:

Гунибская крепость — объект культурного наследия. Русское военное укрепление середины XIX в., располагающееся на Гунибском плато в центре села Гуниб. Поселение с крепостью расположены в 172 км от Махачкалы.

Село Гуниб возникло в 1862 г. в связи со строительством русского военного укрепления. Укрепление получило название по бывшему аулу Гуниб, который располагался на вершине плато и был разрушен в 1859 г. Укрепление являлось центром Гунибского округа, и в нём располагались казармы Самурского полка и Терско-Дагестанской крепостной артиллерии.

Полувековая Кавказская война завершилась в 1859 г. именно в Гунибе. Здесь произошло последнее сражение между лидером кавказских горцев имамом Шамилем и предводителем войск Российской империи генералом-фельдмаршалом князем Барятинским.

Крепость строили русские солдаты под руководством инженеров Бетулинского и Белинского.

Основные даты и события, связанные с крепостью:

1862–1867 гг. — строительство крепости. В самом начале строительства — постройка Нижних ворот. В самом конце строительства — постройка Верхних ворот.

1871 г. — посещение Гуниба императором Александром II, появление наименований Нижних и Верхних ворот по высочайшему распоряжению императора. Нижние ворота названы в честь генерала фельдмаршала князя Барятинского, а Верхние — в честь имама Шамиля.

1877 г. — 72-дневная осада Гунибской крепости восставшими по всему Дагестану горцами.

1905 г. — утрата стратегического значения Гунибской крепости и вывод основного состава гарнизона.

1909 г. — торжественное празднование 50-летней годовщины окончания Кавказской войны в Гунибской крепости.

1917–1920 гг. — Гунибская крепость становится одним из опорных пунктов Советской власти в Дагестане. Здесь происходит борьба за власть в связи с революционными событиями. В этот период Гунибская крепость подвергается двум осадам. В ходе Северо-Кавказской операции 1920 г. под руководством командарма М.Н. Тухачевского Красная Армия разбила войска Белого движения под руководством А.И. Деникина и восстановила Советскую власть на Северном Кавказе.

После 1920 г. крепость перестаёт существовать как таковая, происходит развитие села Гуниб.

1970-е гг. — утрата здания порохового склада.

1990-е гг. – нач. XXI в. — перестройка Нижних и Верхних ворот с учётом современных потребностей растущего поселения. Расширение проездной арки главного фасада. Верхние ворота — расширение проездной арки ворот. Начало активного разрушения элементов крепости.

Настоящее время — Гунибская крепость не эксплуатируется, является объектом экскурсионного показа.

---

[1] С.37. Марков Е. Очерки Кавказа. — 2-е изд. — Санкт-Петербург, Москва. — С. 522.