Последний аккорд?!

Полулёжа в продавленном кресле, из спинки которого сквозь порванную ткань торчал поролон, Кама наигрывал на гитаре незамысловатый мотив. Артур сидел напротив, на старом, поскрипывающем табурете, пытаясь с переменным успехом насвистывать импровизацию Камы. Кресло и табурет стояли на сцене старого, полузаброшенного клуба.

Покрытые пылью ряды кресел терялись во тьме. Единственная лампочка, висящая на выныривающем из переплетения сценических механизмов и неработающих плафонов проводе, едва освещала сцену. Скрипнув, отворилась боковая дверь. Полоса света выхватила из тьмы пару рядов кресел. В дверном проёме показался женский силуэт. Это была Нина.

— Убожество! — послышался знакомый и как всегда безапелляционно резкий голос.

— Ты хотела сказать: ууууууу, божество? — не прекращая перебирать струны, отозвался Кама.

— Это «Scorpions» могли, насвистывая, хиты выдавать, а у вас табуретка скрипит удачнее, чем вы свистите, — Нина пружинящим шагом взбежала по ступенькам на сцену.

— Свистит он, — Кама кивнул на Артура. — И никаких тебе «вас».

— В отсутствие солистки можно и посвистеть, — Артур любовался Ниной, одетой во всё чёрное, высокой и стройной.

— Мы тебя лишь ждём, долго ждём, без тебя, не живём, играаааем, — запел Кама, даже не пытаясь встать.

— Да блин, хотела волосы в зелёный цвет покрасить, краски не нашла, — хихикнула Нина.

— Опасное дело в нашем регионе, — улыбнулся Артур. — Хотя, носят же у нас зелёные тюбетейки, это будет твоим защитным аргументом.

— Да ну их всех нафиг, — задорно засмеялась Нина.

— Тогда крась в голубой, цвета морской волны, — Артура тянуло пошутить.

— Всех нафиг, нафиг, нафиг, нам пофиг, пофиг, пофиг, — продолжал напевать Кама.

— Хватит безделить, — скомандовала Нина, ловким движением ноги выбив из-под Артура табуретку. Он вскочил в тот самый момент, когда та от подсечки с грохотом упала на бок. Упитанный Кама, не выпуская гитары из рук, поднялся было с кресла, но спустя мгновенье присел на его спинку, сходу заиграв первые аккорды композиции, которую они репетировали. Нина не заставила себя ждать, подхватила на лету. Артур подбежал к инструменту, пальцы сами, едва коснувшись клавиш, заученно заиграли мелодию.

***

Кама, по обыкновению не выпуская из рук гитару, задумчиво глядел на дымящуюся чашечку кофе. Его длинные, чёрные волосы блестели на солнце.

— Нам бы бас-гитару и ударника, эх, — отхлебнув кофе, вздохнула Нина, характерно мотнув копной пока ещё русых волос.

— Размечталась, — улыбнулся Артур, подставив лицо ласковому солнышку.

— Был у нас Тима, да сплыл, — не отводя взгляда от чашечки кофе, произнёс Кама.

— Улетел, и не обещал вернуться, — Артур был всё так же весел.

— Речь шла про басиста, не? — Нина почти бросила на стол пустую чашечку. — По делу говорите!

— Я знаю одного, он, правда, забросил это дело, но гитару вроде не продал, — Артур сделал вид, что не заметил эмоций, захлестнувших Нину.

— Русик? — Кама изобразил на лице гримасу недоумения.

— Да, — ответил Артур.

— Тоже уехал, — Кама был немного раздосадован неосведомлённостью Артура.

— Так тоже можно играть, — Артур пытался быть оптимистом.

— Это не то, — хмурилась Нина, — в рок-группе должен быть бас и ударник.

— Где нам их взять? — возразил Артур, показывая рукой вокруг. — Кому в этом городе нужен рок? Кому?!

Вопрос застыл в воздухе. Почти все столики в кофейне, где они сидели на открытой веранде, были заняты. Вокруг, в Приморском парке прогуливалось немало народу. Но Артур, да и Нина с Камой тоже, не видели среди них хотя бы одного своего будущего слушателя.

— Нам! — резко ответила Нина.

— Вот мы и играем, сами для себя, — Кама наконец-то взял в руки чашечку кофе.

— У любого творчества должен быть зритель, — так же резко как Нина парировал Артур, — а мы только репетируем да репетируем!

— Я уже предлагал играть на улице, — Кама оживился, — какой никакой, а зритель.

— А давайте, — рубанула рукой по воздуху Нина.

— Одни пальцем у виска крутить будут, — усмехнулся Артур, — а другие ха-ха ловить с нас, а кто-то и стрельнуть может.

— Да, я всё понимаю, нас тут не поймут, но надо же что-то делать, не уезжать же, как все остальные, — рассуждала Нина.

— Ну почему же, уехали не все, кто на свадьбах играет, а кто и таксует, продав инструмент нафиг, — ехидничал Кама.

— Вот выдадут замуж тебя в «высоки горни селух», и будешь ты сено на спине носить, коров доить, тесто месить. Желала рок — получи, это рок, твооой рок, — пропел Артур.

— Размечтался! Сочинитель хренов, — отрезала Нина. — Не такая у меня семья.

— Да, в этом моменте у Нины тылы надёжные, — подтвердил Кама, который знал Нину ещё со школьных лет.

День клонился к закату, дорожки парка наполнялись отдыхающими. Кама на ходу перебирал струны, Нина что-то напевала. Пару песен они так и написали. Пешим методом. На остановке Нина, поймав такси, уехала.

— А Тима то пропал, — произнёс Кама, наблюдая за удаляющимся такси, — кто только его не ищет.

— Почудит и появится, — Артур был настроен не так драматично, — он увлекающаяся личность, увлекался музыкой, а сейчас увлёкся молитвами. Пройдёт.

— Будем надеяться. Ну бывай, вот твоя маршрутка едет, — Кама пожал руку Артуру.

— Удачи, — ответил Артур, открывая дверь остановившейся маршрутки.

Кама, закинув гитару за спину, отправился домой пешком — жил он недалеко, в паре кварталов. Следующая репетиция будет послезавтра.

***

— У центрального рынка. У центрального, прямо у ворот. Ни до, ни после, — требовательный голос Умара звенел у Тимура в ушах, не затихая.

Его самого рядом уже не было, доехав до центра города, он выскочил из машины на светофоре. Стараясь ехать аккуратно, Тимур приближался к назначенному месту.

— Всё у меня получится, я справлюсь, не подведу, — шептал Тимур, притормаживая на светофорах, пропуская пешеходов, не превышая скорость.

Хотя, наверное, такая осторожность была излишней. Ухоженная серебристая «Волга» редко привлекает внимание полицейских. Обычно водителями таких автомобилей бывают люди в возрасте. Правда Тимур данному критерию не соответствовал — был молод и худощав. Вспомнил, что в детстве мечтал прокатиться на «Волге», которая стояла на соседней улице. И вот мечта сбылась. При весьма специфических обстоятельствах, конечно.

Народу на улицах было мало. Полиции тоже не было видно. В воздухе была разлита умиротворенность и безмятежность. Тимуру захотелось остановиться в тени раскидистого дерева, коих тут было немало, открыть все окна, закрыть глаза и уснуть.

Впереди, на обочине, показалось очень удобное место. Тенистое, просторное. Вывернув руль, Тимур припарковал машину. С наслаждением прилег, откинув спинку сиденья в горизонтальное положение. Торопиться ему было некуда: часом раньше, часом позже.

Горячий летний ветерок время от времени врывался в салон. Немногочисленные авто шуршали мимо, листва шелестела на ветру, щебетали птички. Тимуру стало интересно, что же за птички скрываются в кроне деревьев. Хотелось увидеть их, свободных и беззаботных. Высматривал он их недолго, глаза как-то сами закрылись. Тимур поймал себя на мысли, что давно не слышал пенье птиц.

«Раньше, помню, просыпался ещё до будильника от их щебетания за окном. А сейчас… Не помню. Оглох я что ли. Или они все улетели. Подальше от меня, дурного. Всё детство мечтал голубятню построить, как у соседа Юрки. Да так и не построил. Эх…»

Тимур попытался открыть глаза, но это было выше его сил.

«Послушаю их немного» — сказал он сам себе…

***

— Выше, выше, хочу выше! — воскликнула Нина, вынырнув из воды.

— Ты толстая, куда тебя выше, — усмехнулся Тимур.

— Я толстая? — захохотала Нина и принялась бить по воде ладошками, окатывая Тимура мириадами брызг. — Это у тебя руки не накачанные.

— Сдаюсь, сдаюсь, — Тимур, отступив пару шагов, нырнул, попытавшись схватить Нину под водой. Но не тут-то было — Нина ловко увернулась. Пришлось опять подбрасывать её как можно выше над волнами. Хотя иногда она соглашалась прыгать сама, с плеч. Ей нравилось взлетать над водной гладью, а после нырять до самого дна. Усталые, они выбрались из воды. Тимур сходу улёгся на раскалённый песок. Тысячи песчинок, разогретых полуденным солнцем, впились в тело. Он закрыл глаза, наслаждаясь всепроникающим жаром.

***

— Тима, ты? — откуда-то сверху послышался знакомый голос.

— Даа, — продирая глаза, ответил Тимур, пытаясь вспомнить, где он слышал этот голос. 

— Иду мимо, краем глаза глянул, смотрю — ты, не хотел будить, но так давно тебя не видел, — немного смущённо продолжал знакомый голос.

— Да, да, я, — бормотал всё ещё сонный Тимур, осознавая, что море, пляж и Нина были лишь сном.

— Думал всё, не увижу тебя уже, — радостно продолжал голос, — а тут ты, в машине спишь.

— Погода, это, птички, — Тимур пытался разглядеть стоящую возле машины фигуру.

— Видать сладко спалось, извини, разбудил, — улыбался незнакомец.

— Устал немного, — растерянно отвечал Тимур, приводя спинку сиденья в вертикальное положение.

— Сиеста, понимаю, у самого так бывает порой, — незнакомец подошёл ближе, склонившись к окошку автомобиля.

— Димка! Ну дела! — воскликнул Тимур, узнав незнакомца.

— Узнал наконец-то, проснулся, — обрадовался Дима.

— Не ожидал, вот встреча, ну ты молодец! — Тимур, выскочив из салона крепко сжал в объятьях Диму.

— Какими судьбами тут? — смеялся Дима. — И не зашёл ведь, адрес же знаешь. 

— Да я собирался, обязательно, — соврал Тимур, любуясь сияющим Димкиным лицом, — номер потерял, замотался, дела там всякие, сам понимаешь. 

— У меня похожая история, — закивал Дима, — но я искал тебя, все говорят, что не видели давно. Женюсь я. Каму, Артура пригласил, Нину, конечно.

— Смотри, как я нашёлся, — Тимур ловким движением натянул Диме кепку на глаза, — на ловца и зверь бежит.

— Точно! — Дима в ответ снял кепку и нахлобучил её на Тимура. — Ты сам как? Узнал, что вы с Ниной расстались, из группы ушёл.

— Да, расстались, — вздохнул Тимур.

— Зряя, эт вы зряя, — огорчился Дима, — красивая вы пара. Были. Поёт она классно.

— А тебя, какая цаца захомутала? — поинтересовался Тимур, аккуратно надевая кепку на Димину голову козырьком назад.

— Увидишь, увидишь, — засиял Дима, — смогла одна красотка.

— Поздравляю, молодец! — глаза Тимура тоже светились радостью.

В этот момент у Тимура зазвонил телефон. Звонил Умар. Тимуру не хотелось отвечать на звонок, но телефон звонил не переставая. 

— Да, — глухо произнёс Тимур, поднеся телефон к уху.

— Брат мой, почему задержка? — вежливо, но сухо спросил Умар. — Что-то произошло? С машиной не так что? Ты где? Подъехать в помощь?

— Всё в норме, — ответил Тимур, — были проблемы, колесо спустило, но я справился. Скоро будут новости.

— Альхамдулиллях, удачи тебе, ждём новостей, — голос Умара был строг и требователен.

— У тебя проблемы? — Дима с тревогой посмотрел на Тимура. — Ты как-то погрустнел.

— Да нет, — Тимур попытался улыбнуться, — машину надо отдать, а я устал, уснул, задержался в общем.

— Дык это ж мелочи, — улыбнулся Дима.

— Ты там же живёшь? — спросил Тимур как-то невпопад.

— Ага, тебя когда ждать? Ты номер мой запиши. Может, поедем вместе, ты машину отдай и потом сразу ко мне, или ещё дела есть? Я вот на рынок только думал забежать, так вместе сгоняем, — затараторил Дима.

— Я приду, через часик, может полтора, со мной не надо, жди, — Тимур торопливо сел за руль, помахал Диме рукой и отъехал, оставив растерянного Диму у обочины.

***

— Новостей он ждёт, новостей! — громко, не сдерживая себя, кричал Тимур, проскакивая светофор на жёлтый свет. — А ведь Димка на рынок шёл. На рынок! И я ехал туда же. Почему именно на рынок? Они тут причём? Димка тут причём? Нет уж. Никогда не нравился мне этот Умар!

Только сейчас Тимур осознал — не этого он хотел. Всё это были слова Умара, его вкрадчивый, гипнотический голос. Он властвовал над ним, Тимур не мог ему возразить. Из-за него он расстался с Ниной. Бросил музыку — смысл всей жизни, ведь музыка запретна. Продал гитару! Хоть и неприятен был его тон, его манера говорить, всё в нём. Но Тимур подчинялся ему. Стоило Умару оставить Тимура одного, и он вырвался.

«Всё! Я свободен» — ликовал Тимур, — «Не просто так Дима увидел меня. Не просто так сказал, что идёт на рынок! Вот где воля Всевышнего!»

В какой-то момент взгляд Тимура упал на кнопку. Зелёную. Он вспомнил, как обрадовался, что она зелёная. Сам старательно припаивалпроводки к ней. Но теперь точно знал — он не нажмёт её. Он сделает по-другому. Бросит машину в безлюдном месте. Позвонит в полицию, телефон оставит в машине и пойдёт к Диме. Обязательно сотрёт все свои отпечатки, и никто его не найдёт. Ни те, ни эти.

— Да пошли они все! Поеду к Нине, может она простит меня. И мы вновь будем играть вместе! — выкрикнул Тимур и засмеялся.

Он вспомнил лицо Нины, когда она твёрдо сказала ему: нет! Отказалась бросить музыку, надеть платок, молиться, слушать проповеди. Сколько жалости было в её глазах. Какой же он был дурак, зная её характер, требовать всё это.

Много раз она говорила ему: общение с Умаром до добра не доведёт. Но он не слышал её. Теперь он был готов это признать, только бы она согласилась его выслушать.

Из-за поворота показались ворота центрального рынка. Оказывается, всё это время он ехал по заранее намеченному маршруту. Неосознанно. Сколько раз этот маршрут в голове крутил. До автоматизма.

«Ну, ничего. Город я знаю. Поеду сейчас в одно место. Там как раз пустырь» — размышлял Тимур.

У ворот рынка было многолюдно. Торговцы, таксисты, покупатели, попрошайки, полицейские. Тимур был спокоен. Он всё для себя решил. Зелёная кнопка не для него. Проехав ворота, он уже собирался сворачивать, как вдруг мириады искр полетели мимо. Что-то подбросило его и унесло вдаль.

***

— Вот сука, мимо проехал, кусок говна, не нажал же, не нажал! — Умар швырнул Nokia-фонарик в окно. — Ссыкун хренов! Музло сраное! Поехали!

— Может, не сработало? — предположил мужчина средних лет, сидящий за рулём.

— У меня же сработало! — выкрикнул Умар. — Хорошо, что я перестраховался, установил дистанционный взрыватель и остался проконтролировать. Не верил я ему, и правильно.

— Предусмотрительно, — согласился водитель.

— А ты что говорил? Уедем сразу! — Умар со всей силы ударил кулаком о торпедо. — Где бы искали его сейчас? Или бы нас искали, он же меня видел, знает всё.

— Мудро, мудро, — согласился водитель, отъезжая от места взрыва, куда воя сиренами мчались полицейские машины и бежали взволнованные люди. Дым от взрыва был хорошо виден в зеркало заднего вида. Но смотреть на всё это, ни у Умара, ни у водителя никакого желания не было. Привыкли.

***

Кама где-то нашёл парня с бас-гитарой. Ребята рассказали, что незнакомый молодой человек хотел купить гитару, интересовался, искал по объявлениям. Подсказали контакты. Парень гитару уже приобрёл, но инструментом, по его словам, не владел, просто ему хотелось быть рокером. Кама уверял, что постарается его научить. Звали парня Карим.

— Знакомый инструмент, — ахнул Артур, когда увидел гитару, с которой пришёл Карим.

— Да, я тоже сразу узнал, — Кама бросил взгляд на Нину.

— Инструмент хороший, — улыбнулась Нина, но дрогнувший голос выдал её эмоциональное состояние.

— Точно хороший? — в голосе Карима звучало некое сомнение. — Совсем недорого продал её хозяин. Торопился, нервничал.

— Поверь мне, хороший, — Артур коснулся ладонью места, где раньше были выгравированы инициалы Нины и Тимура. Они были затёрты, но недостаточно, и были всё ещё заметны.

— Мы теряем время, — голос Нины был вновь требователен и строг. — Кама, ждём лишь тебя.

— Всё у нас получится, — улыбнулся Кама.

Карим оказался толковым парнем. И слух у него был. Песни зазвучали совсем по-другому. Все увлеклись. Даже у Камы, давно пессимистично настроенного, загорелись глаза. Репетиция уже заканчивалась, как вдруг боковая дверь открылась, в полоске света замелькали тени. В зал ввалилось до десятка пацанов.

— Ле, а мы в непонятках, че за шум? — истерично выкрикнул один.

— А тут эти заныкались, с тёлкой, — хохотал другой.

— Музыка харам, не знаете чё-ли, вы, дрова для ада, — хмуро пробормотал третий.

— Базару нет, базару нет, две гитары, лезгинку сбацай, да у него как у бабы волосы, — их голоса смешались в какой-то единый вой, не прекращающийся, однотипный, злой.

— Мы здесь репетируем, — прокричал Артур, — не мешайте!

— Это теперь наш зал, — усмехнулся один из пацанов, — ковёр кинем на сцену, выступать будем, тренироваться.

— Это наш зал, это клуб, какие ещё тренировки, это же не спортзал, — Кама пытался перекричать пацанов.

— Вы откуда нарисовались, чё за непонятки? — Артур заговорил с пацанами в более понятной им манере.

— Я сдал зал в аренду, — в зал вошёл новый директор клуба, ребята его видели только пару раз, и то мельком, — освободите помещение.

— Мы здесь всегда репетировали, — Нина была готова расплакаться, — здесь, в этом клубе всегда репетировали ансамбли, музыканты.

— Платите аренду, и делайте что хотите, — усмехнулся директор, — халява закончилась.

— И что теперь тут будет? — голос Нины был глух и бесцветен.

— Бои без правил будут, — ответил один из пацанов, — вы тоже, оставьте свою гнилую суету, тренируйтесь, я пацана знаю, что уши чётко ломает.

— Благодарю, не нуждаемся, — хмыкнул Кама.

***

— Ничего, найдём место, — Нина сидела на скамейке, перед которой были сложены все инструменты: усилители, гитары, синтезатор.

— Там акустика была чёткая, — равнодушно произнёс Кама, — здание старое, с умом строили раньше.

— Жаль, как только я пришел, вас выгнали, — покачал головой Карим.

— Директора тоже можно понять, какая ему выгода с нас, а борцух туда много шастать будет, копейка потечёт, — рассуждал Артур.

— Пацаны, а давай в парке замутим, — вновь предложил Кама.

— А куда подключимся? — засомневался Артур.

— Да там у меня тётка мороженым торгует, на её розетку, — глаза Камы горели.

— А что, нам нечего терять, — хихикнула Нина.

— А я особо ничего не умею, ну и чёрт с ним, — улыбнулся Карим.

— Научишься, — подмигнула ему Нина.

— Может, кто монеток набросает, — Артур с намёком пнул ногой кофр от гитары.

— А может помидоров гнилых, — усмехнулся Кама.

— Может, не может, — задорно засмеялась Нина, — идём?

— Идём!