Стратегическая отрасль

При социализме работу дагестанского агропрома оценивали в основном по объёмам валового сбора винограда. На плантациях главной культуры республики в те годы работало около 100 тысяч человек, плюс студенты вузов и техникумов Дагестана, каждый сентябрь направляемые на уборку «солнечной ягоды» (именно так называли виноград в газетных статьях и телевизионных передачах). Незадолго до начала перестройки республика вышла на рубеж 380 тысяч тонн при стабильном росте виноградного поля. Практически никто не сомневался в том, что уже в ближайшее десятилетие Дагестан сможет, наконец, собрать заветные 500 тысяч тонн винограда (осведомлённые люди уверяли, что руководитель республики при этом сразу же получит звезду Героя Социалистического Труда).

Всё рухнуло в одночасье после антиалкогольных указов Горбачёва. Первым тогда пострадал мощнейший винно-коньячный кластер Кизляра, поскольку в первую же зиму после указа практически полностью вымерзли не укрытые на зиму плантации, обеспечивающие его сырьём. На юге, слава Богу, подобной трагедии не случилось, хотя и тут потери были очень масштабны. Громадные площади при отсутствии спроса на продукцию оказались заброшенными и деградировали, многие плантации выкорчёвывались и распахивались под другие культуры, зачастую на месте бывших виноградников начали появляться жилые кварталы.

Первые десять лет перестройки отрасль балансировала на грани выживания, практически не получая поддержки от государства, потерявшего интерес к развитию отечественного виноградарства (этому во многом поспособствовало лобби производителей порошковых напитков, направляющих громадные деньги на блокировку законов, поддерживающих отечественного производителя). Ситуация начала меняться сравнительно недавно — потихоньку начали расти объёмы субсидий, появляться новые меры поддержки. Госдума наконец очнулась от многолетней спячки и наложила долгожданный запрет на производство порошковых вин.

А самое главное — был принят абсолютно необходимый отрасли ФЗ № 468 «О виноградарстве и виноделии в Российской Федерации», открывший новую эпоху в развитии российского виноградарства.

О том, как этот закон реализуется в Дагестане, о больных проблемах отрасли и её перспективах корреспондент журнала «Дагестан» поговорил с первым заместителем министра сельского хозяйства и продовольствия РД Шарипом Шариповым.

— Сегодня никого не надо убеждать в том, что виноградарство для Дагестана — отрасль стратегическая. Достаточно почитать отчёты о визитах в республику Михаила Мишустина, Максима Решетникова и других высоких федеральных чиновников, чтобы понять, что Москва вновь считает эту отрасль приоритетной. Понятно, что на рекорды доперестроечной поры мы вый­дем ещё очень нескоро, но, тем не менее, хотелось бы услышать о наших перспективах на ближайшие годы.

— Давайте посчитаем вместе. В прошлом году мы собрали 209 тысяч тонн винограда. При этом площадь всех плантаций составляла 26,3 тысяч га. А теперь сравните. Рекордные 380 тысяч тонн Дагестан собрал с более чем 71 тысячи га.

— Вы имеете в виду, что средняя урожайность за эти годы увеличилась примерно в полтора-два раза?

— Именно. За счёт многих факторов. Того же капельного орошения, посадок новых высокопродуктивных сортов, внедрения современных агротехнологий. И чтобы выйти на доперестроечный уровень, нам необходимо посадить не 45 тысяч гектаров новых виноградников, а гораздо меньше. При грамотном подходе задача вполне выполнимая. Смотрите. С 2013 года в Дагестане появилось примерно 12 тысяч гектаров новых виноградников, хотя годы для развития виноградарства были не самые лучшие. Теперь же, когда ситуация изменилась в лучшую сторону, темпы посадок могут оказаться значительно выше.

— Если, конечно, удастся найти свободную землю, которая сегодня в Дагестане является главным дефицитом. Хотя тут, как понимаю, всё зависит от приоритетов. Готовясь к разговору с вами, я просмотрел свои публикации на «виноградную тему» за последние годы. И среди прочих обнаружил интервью с коллекционером винограда из Дербента Сави Ханукаевым. Вот цитата из него. «Не надо искать новые земли для виноградников. Они найдутся сами собой, когда выращивать виноград станет выгодно. Даже вопреки политике последних десятилетий, изменившей подход к землям сельхозназначения». Вы согласны с этим?

— Трудно не согласиться. Ещё недавно некоторые виноградарские хозяйства едва сводили концы с концами и всерьёз подумывали о раскорчёвке виноградников для посадок других культур. Сегодня они срочно изыскивают средства для посадки новых виноградников, поскольку это дело стало очень выгодным. Всё потому, что изменился подход государства к отрасли.

— Заработал 468-й Закон?

— Именно. Если раньше виноградари не могли сдать свой виноград за 18 рублей, то теперь цены выросли более чем вдвое — до 35–40 рублей за килограмм. А всё потому, что законодательно закрепили стандарты, согласно которым натуральными винами и коньяками считаются только те, что произведены из российского винограда. И виноделы и коньячники со всей России ринулись в Дагестан за нашим виноградом. Понятно, что бизнес моментально отреагирует на этот ажиотажный спрос, и в ближайшие годы мы будем наблюдать стремительный рост посадок винограда.

Серьёзным стимулом при этом станут субсидии, которые виноградари получают при новых посадках — на покупку шпалер, проволоки, саженцев, организацию капельного орошения. Это, поверьте, весьма серьёзные деньги.

К примеру, только из республиканского бюджета на развитие мелиорации сельхозземель за последние три года в Дагестане было выделено более 900 миллионов рублей.

Кроме того, хотел бы обратить внимание ещё на один очень важный момент. Согласно 468 Закону, на виноградопригодных землях запрещается выращивать другие культуры.

— Раньше не сталкивался с этим термином. Поясните, что такое виноградопригодные земли?

— Это земли, на которых за последние 50 лет хотя бы пять лет выращивали виноград. В нашем Минсельхозе сейчас активно работает комиссия, которая занята поиском и инвентаризацией таких земель. Ситуация такая: свободной земли нашлось около 7,4 тысяч га. Ещё 15 тысяч га сегодня заняты посевами других культур, эти земли будем возвращать в оборот. Увы, более 3 тысяч га потеряны безвозвратно, на них построены жилые дома. Тем не менее, как видите, возможности для развития есть вполне достаточные. 

И ещё. Рискну предположить, что свободных земель на самом деле значительно больше (у нас возникли вопросы относительно достоверности отчётов по ряду районов). В связи с этим мы начали комиссионно изучать судьбу каждого гектара из зарегистрированных виноградопригодных земель. Дополнительный импульс этой работе придаст следующее обстоятельство: с 8 октября этого года Росреестр ввёл новый вид разрешённого использования земель «под виноградарство». Теперь на виноградопригодных землях нельзя будет не только строить дома, категорически запрещается использовать их под выращивание других сельхозкультур.

— Как понимаю, речь идёт о землях в южной части республики. На севере же Дагестана массовых посадок винограда сегодня не планируется.

— Всё верно. Север — это укрывная зона, где каждый год осенью лоза засыпается землёй, чтобы не замёрзла. А это весьма существенные  дополнительные затраты, которые лягут тяжёлым бременем на бизнес. И поэтому, скорее всего, массовых посадок на севере Дагестана мы не увидим. Север пусть остаётся для риса, той же люцерны (эти две культуры, считаю, должны стать брендами Дагестана, как и виноград). В идеале «виноградная зона» должна располагаться от южных границ республики до Махачкалы. При этом при закладке новых виноградников необходимо в обязательном порядке проводить почвенный анализ, чтобы не повторить ошибок, допущенных в одном из хозяйств Тарумовского района. Там заложили виноградники без проведения анализов, и вскоре все саженцы погибли, поскольку корни растений достигли засоленных подпочвенных горизонтов.

— А предгорья? Вы не рассматривали вопрос посадок винограда там? Тот же Сави Ханукаев не первый год проводит опыты, сажает лозу на отметках, превышающих традиционные 1100 метров. В частности, он посадил виноград в селении Хрюг Ахтынского района. Это примерно 1350 метров над уровнем моря. Потом были посадки в селении Шотода Хунзахского района. Это ещё выше, около 2000 метров. Кстати, интересный момент, через неделю после посадки лозы в Шотода пошёл снег, и температура упала до 8 градусов ниже нуля. Тем не менее, все саженцы выжили и впоследствии все почки на них открылись. Всё потому, что Сави подобрал для посадок правильные сорта.

— Рано или поздно посадками в предгорьях мы заниматься будем. Но тут очень важный момент есть. До начала масштабных работ необходимо провести множество опытов с активным подключением науки. А с этим у нас пока не всё налажено как следует, наука и практика развиваются параллельно. И получается, что реальными научными исследованиями в этой области у нас сегодня занимаются в основном энтузиасты. Правда, иногда это приносит весьма неплохие результаты.

Смотрите, сегодня в структуре столовых сортов винограда львиную долю у нас занимает сорт «Молдова» (46 %), на мой взгляд, не самый лучший виноград. Есть более перспективные сорта, но для того, чтобы заниматься их посадками в промышленных масштабах, необходимо сначала провести множество опытов, убедиться в том, что тот или иной сорт можно успешно выращивать в нашей республике.

Увы, наши учёные этим не занимаются, несмотря на то что спрос на эти исследования имеется. И немалый.

Так вот на этот спрос активно среагировал бизнес. В Каякентском районе есть селение Краснопартизанск. Его жители активно занимаются изучением перспективных сортов столового винограда. Каждый год они ездят по хозяйствам Юга России в поисках интересных столовых сортов. Привезённые саженцы высаживают на небольших делянках, наблюдая за тем, как они ведут себя на дагестанской почве. В случае успешных результатов сорт, прошедший адаптацию и показавший хорошие показатели, высаживается уже на больших площадях. Сюда за саженцами столового винограда сегодня приезжают аграрии со всего Дагестана. По существу, здесь создали народный питомник столовых сортов, приносящий своим владельцам неплохую прибыль.

Думаю, этот опыт окажется востребован при реализации программы развития горно-долинного виноградарства, которую мы намерены реализовать в Дагестане.

— Кстати, о питомниках. У нас их явно не хватает, и поэтому саженцы закупаются в других регионах, за границей. Чиновники Минсельхоза не первый год говорят о необходимости создания собственной базы саженцев, но особых подвижек в этом вопросе не наблюдается.

— В Дагестане сегодня работают 9 виноградных питомников, созданных на базе ведущих хозяйств, в которых в прошлом году было выращено около 2,5 млн штук собственных саженцев. Но этого, конечно, явно недостаточно, особенно с учётом наших амбициозных планов.

Что касается создания новых питомников, тут пока серь­ёзных подвижек нет. Дело в том, что бизнес в Дагестане ориентирован на быстрый результат. А питомник по выращиванию привитых саженцев начнёт приносить прибыль самое раннее лет через пять-шесть. При этом его создание — дело достаточно затратное, поэтому на кредитные деньги никто этой работой заниматься не станет. Добавьте к этому вопросы научного сопровождения, без которого эти работы бессмысленны, и в итоге получите целый клубок проблем, разруливать которые рискнёт далеко не каждый.

— Я бы добавил сюда опасения, связанные с конкурентной борьбой в этой области. Те же французские или сербские саженцы для нас сегодня — недосягаемая высота. Лоза, выращенная из них, плодоносит вдвое дольше, чем наша (до 70 лет), и при этом более адаптирована к болезням.

— Всё верно. И поэтому пока питомниководство, именно по производству привитых саженцев, у нас практически не развивается. Хотя люди, которые рискнут вложить деньги в этот бизнес, лет через десять гарантированно станут очень богатыми.

— В Краснодарском и Ставропольском краях виноград выращивается в основном в крупных хозяйствах, имеющих свои винзаводы. Прибыли, получаемые этими предприятиями, позволяют активно вкладываться в инфраструктуру. В частности, там всё более активно используются виноградо­уборочные комбайны, значительно ускоряющие процесс уборки и снижающие себестоимость продукции. Как с этим обстоит у нас?

— Тут похвастаться нечем, поскольку ни одного такого комбайна пока в республике нет. Думаю, это дело времени, и вскоре такая техника появится и у нас. Тут вот какие проблемы. На старых виноградниках такие комбайны использовать нельзя, слишком узкие междурядья. Но вот, к примеру, в АО «Совхоз Алиева», где традиционно высаживались широкоштамбные виноградники или на плантациях «Шато Дарго» комбайны применять можно. Кроме того, практически все новые посадки осуществляются «под комбайны», поскольку бизнес заинтересован в снижении себестоимости.

И ещё. Вы правильно сказали, что у наших соседей виноградом занимаются крупные холдинги. У нас же сложилась совсем другая структура, это наша местная специфика.

Виноградом в Дагестане занимаются около 300 хозяйств — такого нет нигде в России.

При этом всего 6 хозяйств (Дербентский завод игристых вин, АО «Совхоз Алиева», ООО «Виноградарь», Дербентский коньячный комбинат, МУП «Татляр» и ГУП «Каякентское») имеют площади больше 500 га. Они, кстати, производят 47 % всего винограда в товарном секторе республики. При этом 117 хозяйств Дагестана имеют площади менее 10 га. Понятно, что на таких площадях комбайны не нужны, это в основном семейный бизнес, где 1–2 гектара виноградников кормят семью. Так что в первую очередь, думаю, комбайны появятся в крупных хозяйствах.

— На мой взгляд, масштабная поддержка государством виноградной отрасли, работающей в тесной связке с виноделием и коньячным производством, объясняется достаточно просто. Налоговая отдача агропрома в целом минимальна, единственное исключение — технический виноград с его алкогольными акцизами. В прошлом году, к примеру, алкогольные предприятия республики заплатили почти 2,8 млрд рублей акцизных денег*.   

— Согласен, львиную долю налогов в агропроме даёт именно эта отрасль. На самом деле в прошлом году она заплатила их более 3,5 миллиардов рублей. Разница в наших цифрах объясняется просто: 700 миллионов рублей государство вернуло двум производителям коньяка — Кизлярскому коньячному заводу и Дербентскому коньячному комбинату, поскольку они являются предприятиями полного цикла и по закону имеют право на подобные вычеты. Правда, эти деньги должны в обязательном порядке инвестироваться в производство. Их можно использовать или на техническое перевооружение предприятия, или на закладку новых виноградников.

— Вопросы, связанные с видами на урожай в этом году, я специально оставил напоследок, поскольку предварительные расчёты (кстати, весьма и весьма оптимистичные) очень сильно подкорректировала природа. Дожди, зарядившие со второй середины сентября, стали для виноградарей настоящим стихийным бедствием. Расскажите, как республика решает эту проблему.

— Действительно, виды на урожай в этом году были замечательные. Солнечное лето, благоприятные условия вплоть до начала уборки позволяли нам надеяться на новый рекорд. Все объективные условия подтверждали это. За год площади под виноградом увеличились почти на 1 тысячу га, ожидаемая урожайность оценивалась на уровне 109 центнеров с гектара, на 10 центнеров больше, чем в прошлом году. И вдруг эти дожди. Если в прошлом году в Дербентском районе за сентябрь выпало всего 22 % среднемноголетней месячной нормы осадков, то в этом — 250 %. Более того, только за первую неделю октября в южных районах выпало 130 мм осадков, что составляет 238 % от месячной нормы. А виноград — культура чувствительная — ягоды начинают лопаться, в микротрещинах появляется серая гниль. Плюс с ягод смывается грибковый налёт, обеспечивающий естественное брожение при производстве коньяков и вин. Я не говорю о снижении сахаристости. В общем, всё довольно серьёзно.

Понятно, что с природой бороться невозможно, поэтому сегодня мы работаем над тем, как минимизировать проблемы. По инициативе министерства в этом году к уборке активно привлекаются работники бюджетных учреждений, учителя, студенты техникумов. Чтобы заинтересовать людей, мы предложили аграриям в этом году увеличить плату за уборку килограмма винограда до 5 руб­лей (раньше было 2 рубля), и, как показала практика, эта мера позволила значительно ускорить темпы уборки. Виноградари сегодня работают в тесном контакте с синоптиками. Как только поступает информация о прекращении дождя, на плантациях начинаются масштабные работы. Итоги её подводить ещё рано, но думаем, что существенных потерь нам избежать удастся. На сегодня виноград убран на площади 16 тыс. гектаров или 71 %, собрано около 170 тыс. тонн при средней урожайности 109 центнеров с га. На переработку уже отправлено 124,5 тысяч тонн винограда.

— Шарип Исмаилович, у меня больше вопросов нет. Может, хотите что-то добавить, вдруг я упустил что-то важное?

— Знаете, хочу. Я считаю, что о каждом нашем достижении надо обязательно рассказывать людям. Чтобы они гордились своей республикой, её успехами. Вот мы с вами говорим о виноградарской отрасли и ни словом не упомянули о том, что 85 % российских коньяков производится в Дагестане (я говорю о напитках, произведённых из натурального винограда). При этом наш коньяк считается лучшим в России, это один из главных брендов сегодняшнего Дагестана. Растёт качество наших вин, особенно после выхода на рынок Дербентской винодельческой компании, задавшей новые стандарты в этой отрасли. По мнению экспертов, по соотношению цена–качество их вина сегодня являются лучшими в России.

С учётом этого потенциала наше министерство сегодня работает над программой организации туров на эти предприятия, которые, несомненно, заинтересуют туроператоров. Кроме того, планируем заняться организацией туров на виноградные плантации. Как показывает практика, помимо всего прочего, такие туры очень способствуют росту продаж. Турист, попробовавший в поле дагестанский виноград, вернувшись в свой город, будет искать на прилавках дагестанскую продукцию. Это психология. То же самое с винодельческой продукцией. Мы должны всемерно пропагандировать наши достижения и продвигать свои товары.