Шило-гора | Журнал Дагестан

Шило-гора

Дата публикации: 12.05.2023

Ната Гаджиева, г. Томск

«Тебе, поэзия, спасибо!..» Литература

21 марта Всемирный день поэзии. Где как не в Театре поэзии отмечать такую дату! Вечер начался с торжественной...

21 час назад

Любовь любви, или Остановите Анну Новости

Фото автора, Марины Львовой, Георгия Арустамьяна, Алексея Аляпаака С полюса тепла в холодный декабрь...

21 час назад

РУДОЛЬФ ДИК. УМЕНИЕ ВИДЕТЬ История

До перестройки фотографов в Дагестане было немного. Настоящих мастеров — и того меньше, для их подсчета...

3 дня назад

Дагестан скорбит с Россией в день траура по погибшим... Антитеррор

Республика Дагестан скорбит вместе со всей страной в день общенационального траура по погибшим в «Крокус...

4 дня назад

По пирамидальности вершины она — третья в мире. Для меня первая. Сама я в команде пятая. Как та нога у собаки. Но возможность — единственная.

Возможность побывать в горах Дагестана возникла непрошено, как мечта. Явью она стала за пять сек до полуночи, после короткого предупредительного с неизвестного номера.

— Будьте готовы, завтра едем.

По голосу было понятно, что спорить бесполезно, преимущество в игре на стороне хозяев. Лучше выспаться и принять неизбежное. Едем — значит, едем. В пять утра меня встретил человек в носках цвета восходящего солнца и посадил в машину с подозрительно низким клиренсом.

— А мы точно в горы? — хотела уточнить я, но поздно. Красный носок утопил педаль газа в пол. И мы поехали. То есть как поехали? Полетели. Направление движения мне было неизвестно, но ход сценария стал ясен. Я сразу поняла, что мы снимаемся в импортозамещающем сиквеле «Форсажа», водитель Мустафа — за Ван Дизеля, а я — каскадер, работающий без страховки. Захотелось обсудить гонорар и надбавку за риски. Судя по набранной скорости, требовать надо было в евро. Примерно через час я сама уже предлагала всякие суммы, просто чтоб прекратить свободный полет. Мы замерли наконец на какой-то заправке. Уровень ландшафтных подъемов по бокам трассы не мог сравниться с уровнем адреналина в крови, но на радостях и эти холмики показались горами, а экскурсия — удачной хотя б потому, что все живы. А обратно можно и на автобусе. Тише едешь, дальше…

— Будешь? — какой-то человек протянул мне кофе. — Я Казбек.

Человек протягивал уже не только кофе, но и руку. Не каждый день пожимаешь руку Казбеку. Сразу захотелось соответствовать. Ответить в тон, например, так:

— Очень приятно, я — Джамалунгма.

Или:

— Рада приветствовать, я — Килиманджаро, для своих Килька.

Но шутить я оробела. Подошли ещё трое суровых с рюкзаками. Вдруг они тоже окажутся как на подбор Эльбрус, Эверест и Тибет? Нет. Оказалось, они — Нурлан, Мухтар и Сева. С ними, оказалось, я и пойду в горы! Ага, конечно, так я с вами и пойду…

— Она так и пойдет?

Подбородок Казбека указал за меня. Действительно, не пальцем же показывать на человека, который собрался в поход в юбке, прогулочных тапках-кедах, с рюкзачком, где ноль пять воды и купальник. Еще три подбородка нахмурили на меня щетину. Я поняла, это мой шанс!

— Ребята, было приятно познакомиться, удачного вам восхождения, а я сегодня не готова, поэтому …

— Поэтому мы тебе вещи дадим, а остальное по ходу разрулим. Поехали!

И мы опять поехали. Ну как поехали? Полетели. На ходу закидывая в машину чуреки, бутылки с бузой, сыр и виды. Потрясающие виды! Они лезли в окна со всех сторон, не умещались в камере смартфона и даже в фантазии не умещались — да неужели бывает так красиво! И как же это все успеть увидеть за один день?

— Так у нас два дня! — успокоили меня. Но я не успокоилась. Наоборот, очень даже заволновалась. Какие-такие два? То есть два дня — это может и хорошо. Но ведь между ними еще и ночь? И где же мы ее проведем?

— Как где — в горах! Мы же идем подниматься на Пабаку!

— На Па-куда??

— Пабаку. Гора Шило. В Лакском районе. 4 тысячи, между прочим.

Фото К. Чутуева. Гора Пабаку

4 тысячи. Интересно, во сколько тысяч оценит семья мою жизнь, если, к примеру, друг окажется вдруг? Трагическим рефреном зазвучали в мозгу слова Айболита: «О, если я не дойду, если я пропаду, что станется с ними…». Позвонила мужу, чтобы не беспокоился. Успела сказать, что ухожу с четырьмя джигитами на два дня… и тут связь оборвалась. Совсем. Может, в эту секунду оборвалась и моя семейная жизнь длиною в честных двадцать лет? Лучше б не звонила.

— Телефон на пару дней отложи, не ловит тут. Впечатления лови!

Впечатлений была пропасть. За борт лучше было не смотреть, там тоже была пропасть. В тугой серпантин заворачивались дорога и нервы. Что ж дальше-то? А дальше больше, точнее Бурши. Горное село. Но нам мимо. Река Арцалинех. Зря брала купальник. Звонкий струящийся лед. Лошади и те не хотели студить копыта. Кстати, о лошадях. За умеренную плату любую лошадь можно из статуса модели, зазывно позирующей на фоне горных пейзажей, повысить до уровня вьючного животного и доставить багаж к подножию горы. Но спутники мои сами оказались те еще кони и все эти вип-лухари-услуги отвергли свысока. Свысока примерно двух с половиной тысяч метров. Мы гордо несли все свое с собой, неумолимо возносясь все выше и выше. Мы шли и шли. Сливались реки, смыкались горы, раскидывались долины, густо покрытые овцами. Кудлатые их лавины спускались нам навстречу и спокойно становилось за всю текстильную промышленность, ковроткачество и шашлычный бизнес. Беспокоило только одно. А скоро ли привал?

Выгоревшая шапка Казбека высилась над огромным рюкзаком. Из-под рюкзака виднелись его лезгинские ноги. Ноги эти мяли местную тропу не первый раз, вожак явно знал, куда идет и кого ведет. Поэтому, когда он сказал, что отдохнем, как дойдем до трех тысяч, я сразу поверила. В то, что отдохнем. В то, что дойдем — нет. Жарко, высоко, хочется пить. И самое главное, хочется понять — зачем? Кто даст ответ?

Она! Она сама вдруг выступила и проколола горизонт своей неоспоримой, третьей по счету, пирамидальностью! Пабаку! Красавица! Шило кольнуло, и теперь уж по боку усталость! Добраться, забраться, стремительно штурмовать! Скорей!

— Не спешим! Для восхождения нужен ровный темп. Экономим силы. Ставим лагерь. Сейчас ужин и отдых.

Вот такими скромными словами Казбек предварил своё феерическое шоу. А мог бы сказать так: выступает маг-иллюзионист с шедевральной программой перехода в другую реальность через рюкзачный портал! Не прошло и получаса, как пустынную дикость горного пейзажа Казбек превратил в пастораль с чертами уютного урбанизма. Соткались из вечернего сумрака три палатки, пять ковриков, шезлонги, горелка, термос, кружечки и кастрюльки. А горшочек все варил и варил: из бездонного рюкзака появлялись салфетки и полотенчики, набор ножей и вилок, сменное белье, мешки для сортировки мусора и кофеварка!

Освещение также было эффектно подобрано. Солнце выключили, но подали серебряное сияние стольких звезд, что страшно стало за иные части галактики. Ясно было, что все небесные светила слетелись сюда поглазеть, как в котелке готовится горный ужин. А поглядеть было на что. Первым пошел геркулес. Короткий диспут, и к булькающему геркулесу подкинули макарон. Вопрос, в чем варить сосиски, на голосование не ставили — в тесноте, зато в гарнире. Обсудили только, бахнуть ли туда сразу майонез. Звезды зажмурились в предвкушении. Потемнело. Поэтому-то упаковку с майонезом перепутали с упаковкой сгущенки. Бахнули. Звезды охнули. Через десять минут нечто горячее и густо карамелизированное было съедено без остатка. Через 20 минут все уже жалели, что нет добавки. Чего-то не хватало. Хотелось повысить градус. К вечеру их, градусов, осталось совсем мало. Всего пять, вместо тридцати, которыми потели футболки днем. Поднять градус в горах можно только припав к земле. Там, на земле, хаотично разбросаны запасы местного топлива. Кизяки. Короткие командные соревнования под девизом «сил не жалей — найди покруглей», и вот экодым даров парнокопытных вознес к небесам нашу благодарность за тепло и свет. Огонь согрел спальники, песни на аварском и лакском — сердца. План встать в три утра и куда-то почти вертикально пойти, казался жестоким вычурным сумасбродством в лучах тихого коровьего костра.

Встали в начале четвертого. Пабаку еще спала. Так тихо она затаилась, что можно было бы решить, что и нет ее там, в полной темноте. Никакого желания будить лихо, стремглав бежать и первыми захватывать высоту, не было. Хотелось высветить себе налобным фонариком интимный маршрут до ветру, отыскать в рюкзаке быстрые углеводы и прекратить уже воспитывать себя через невзгоды и преодоления. Но джигиты не сдаются. Даже после того, как вчерашний майонез притворился по утру сгущенкой и испортил кофе. Что поделать, в темноте все пачки мягки. Но нервы крепки. Родниковую воду подсластили цитатами имама Шамиля. Отвердели от мысли о том, что герой не знает страха, а о последствиях думают только слабаки. По-братски разделили пачку витамина С и коллективную ответственность за предстоящий героизм. Встали.

— Поехали, — сказал Казбек. И мы поехали. Ну как поехали? Поползли. Потому что все-таки она реально пирамидальна. Под кедами хрустело, сыпалось и скользило. Очень не хотелось сломать себе что-нибудь важное. До цивилизации на одной ноге не близко. Телефоны тут не берут, поэтому мы взяли рации. Они трещали, хрюкали и высвистывали что-то на специальном языке, который используют в приключенческих фильмах, когда показывают бесполезность техники и оторванность героя от мира. Наши рации этим языком владели в совершенстве, ни на какие позывные типа «прием-прием» они не отвечали, а только интригующе шептали: «Рассчитывай только на себя, дружок». Приходилось не выпускать из виду товарищей и сплотившую нас высокую цель.

Из-под коричневой каменной пудры забелел ледник. Стало жарко. Начали раздеваться. Куртки спрятали за камень. Хотя подозревать коров в воровстве было бы несправедливо. Они снова грели нас своими кизяками. Нескромные следы их высокогорных прогулок возбуждали зависть и укрепляли боевой дух. Если они смогли, то тварь ли я или тоже сумею? Сумею. Чай, не корова. Выпить бы, кстати, чаю из термоса. Кончился. В горле пересохло, жаловаться стало нечем. Оставалось внимать горному безмолвию и местным легендам.

Предания в пересказе попутчиков гласили, что Пабаку священна, и не всякий найдет дорогу к вершине. Только люди с чистыми помыслами. А солнце уже дыбилось где-то на востоке, но никто из нас еще не знал, какое оно заготовило светопреставление. Вообще-то о такой ослепительности надо предупреждать, писать в путеводителях и выдавать очки еще у подножия, как в 3Д–кинотеатрах. Без объявления угрозы для эмоционально ранимых розовый и оранжевый брызнули одновременно, завладели всем вокруг, вспыхнули, заблестели и резко обозначили не только сложные рельефы ландшафта, но и полную нашу капитуляцию перед такой убийственной красотой. Теперь уж не уйти. Дойти.

В холке Шило 3996 метров. Но перфекционисты, с их тягой к математической округлости, соорудили на пике каменную инсталляцию. Теперь Пабаку все 4. Хлипкая рукотворщина, позванивая плохо уложенными камнями, и манит стать вишенкой на торте, и намекает на хрупкость человеческого позвоночника. Братья по восхождению поклялись меня поймать если что. Но как поймать душу, которая орлицей взмыла к самому небу? С небес все лучше видно. За горами открывались виды на горы. За которыми, надо думать, были еще горы, потому что это не что-нибудь, а Дагестан. А там Грузия, махнули рукой в какую-то часть света знающие, там тоже горы, только отсюда не видно. Зато отчетливо стал виден мой новый диагноз — горизм северокавказский vulgaris. То есть обыкновенный. То есть прогрессирующий и неизлечимый.

На высоте четыре без четырех мы поделили на пятерых один «сникерс», скупую мужскую гордость победы и мои ликующие междометия. Всем всего хватило. Хватило времени и подумать. На горном ветру сердце волновалось важным: — А ту ли жизнь я живу? А какие, в эти непростые времена, заказать кроссовки, чтобы и красивенькие и с протектором? На одном из камней, где-то между «Мага Г», «Ахмед 2021» и «здесь был Хасавюрт» я корявенько проскребла «Ната». Теперь я открыта для диалога об альпинизме и дальше за себя не ручаюсь. Знаю только, что наперекор слабостям опорно-двигательного аппарата снова пойду в горы. Знаю, что Шалбуздаг — это южнее и как Пабаку, только сложнее и плюс 142 метра, осталось только это лично проверить. А также написать письмо легкомысленным производителям пакетированной еды. Ну нельзя, господа, упаковывать одинаково майонез и сгущенку!

П.С.

Как только появилась связь, я выслала мужу свидетельство с печатью о восхождении и отчет о спортивно-культурном досуге в Дагестане. В июне у нас очередная годовщина совместной жизни. Он пока не в курсе, но я уже ищу подходящий горный маршрут.