Салам, Грузия!
Дата публикации: 11.08.2023

Проект «Архив Ахульго II»
Культура
История панорамы Франца Рубо «Штурм аула Ахульго», созданной 135 лет назад, вызывает интерес и по сей день:...
14 часов назад
Музей выходит в город
Культура
Выставочный проект «Музей выходит в город» – снова в махачкалинском парке им. С. Стальского. Сегодня...
2 дня назад
Джером Дэвид Сэлинджер «Повести о Глассах»
Литература
Я помню, как бралcя за повести о Глассах, чтобы «снять скальп» с очередного автора. «Над пропастью во ржи» я...
2 дня назад
Танкист в будёновке и другие музейные истории
История
В одной из витрин Музея боевой славы Махачкалы лежат кожаные краги, металлическая эмблема в виде крыльев и...
3 дня назад
Календарь любви Октябрь. Заговорили водостоки И солнце сбилось на короткий шаг. Мы никогда не будем одиноки В осенних убывающих лучах. Январь. Какая робкая пороша! Остановиться ли в слепом пути? Но если ты безрадостная ноша, То почему мне так легко идти?! Апрель. Пора распушиваться вётлам. Язычникам губами гадить крест. А нам смотреть вслед птицам перелётным, Завидовать, не страгиваясь с мест. Июль. Вскопнились дальние покосы. Окрепла на довызолотке рожь. Настойчивые детские вопросы Сморила рассудительная ложь. * * * Ещё взывает к неразменной чести Слежавшаяся рукопись отца. Ещё застыну — в памяти всё резче Приветный скрип дощатого крыльца, Что начинает дом семиоконный В окладе покосившихся ворот. Впрямую, перепадами, окольно К нему, к нему река моя течёт. Ещё средь вечереющих теней Высматривает бабушка Оксана Родного внука, поздно или рано Но всё же припадающего к ней. И матери ещё не по нутру Мой образ жизни. Да и сам я каюсь, Когда вместо того, чтоб поутру Из дома — в день, из ночи в дом являюсь. Но если что и принимать в расчёт На той земле, где довелось родиться, Так это невозможность поделиться Ни с кем неповторимейшим «ещё». Февральское Мы все одиноки. И снег заметает следы, Которые раньше обычно Вели к пониманью Того, что бывает слияние чистой воды С таинственным, солнечным, зыбким Небесным сияньем. Вода воспарила к сиянию зыбкому вверх, Остыла на солнце, И снова назад запросилась. Да кто её держит?! И падает, падает снег — Как зимнего неба на землю сошедшая милость. Мы все одиноки. Но вновь засияет восток. Следы наши сгинут навеки В распутице марта. Не хмурься, братуха! Давай опрокинем по сто За добрую память Моей распарованной карты. * * * Отдуплетились мимо на лёте. Воротились в палаточный стан. Присягнули на верность охоте. За сезон пропустили стакан. Потравили охотничьи байки И, взглянув на седую луну, Отошли к молодецкому сну, С перебора забыв про фуфайки. Грустно били полночные склянки На далёком речном рукаве. Изошедшие кровью подранки Умирали в высокой траве. * * * Люди умирают от любви К дому своему или к бездомью, К женщинам, прозрачным и бездонным, Выдуманным этими людьми. Умирают, научившись петь. Умирают, разгадав все тайны, — От любви и оттого, что, стайным, В одиночку им дано лететь.