«Лишних исследований не бывает»

Как-то в разговоре с корреспондентом журнала «Дагестан» один из самых известных дорожников России Загид Хучбаров сказал, что он очень гордится тем, что на базе ООО «ИПТС-Транспроект» ему удалось создать лабораторию, которая со временем трансформировалась в Научно-исследовательский центр сейсмостойких конструкций.

Самое интересное, что это сказал человек, на счету которого десятки сданных объектов. Что особенно важно, объектов знаковых. Таких, к примеру, как Гимринский тоннель, мост через Самур, реконструкция взлетной полосы махачкалинского аэропорта, саратовский аэропорт «Гагарин», аэропорт «Южный» в Ростове-на-Дону, дороги и мосты в Дагестане, Тульской и Астраханской областях и других субъектах России. Понятно, что поводов для гордости у него хватает с избытком. И на этом фоне вдруг Научно-исследовательский центр.

Журналисты — народ любознательный (без этого качества в профессии делать нечего), и поэтому вскоре после этого разговора редакция журнала «Дагестан» договорилась об интервью с руководителем Научно-исследовательского центра сейсмостойких конструкций, кандидатом технических наук Хаджимурадом Омаровым.

— Хаджимурад, лет десять назад руководитель крупной строительной фирмы сказал мне, что в республике осталось очень мало лабораторий, позволяющих в полном объеме оценить качество материалов, используемых в строительстве. И тем не менее огромное количество строительных фирм успешно работали в республике, и данное обстоятельство им абсолютно не мешало.

— В том-то и дело, что все эти фирмы работали вслепую, что недопустимо. Особенно в таком сейсмоопасном регионе, как Дагестан. Говорю это абсолютно ответственно, поскольку в свое время защитил диссертацию, посвященную сейсмозащите зданий. Загид Гаджиевич любит повторять, что строительная компания без лаборатории напоминает ему электрический прибор без предохранителя. Если замкнёт, можно сразу выбрасывать на свалку. И я с ним полностью согласен. На серьезных объектах даже небольшая ошибка может пустить под откос весь проект.

— А примеры привести можете?

— Легко. Сейчас «Мостоотряд-99» строит Новолакскую ветровую электростанцию и вторую взлетную полосу в Махачкалинском аэропорту. Мелочей на таких объектах не бывает. Начнем с грунтов, которые выступают в качестве основания объекта. Если они не в состоянии выдержать нагрузку от здания или сооружения, то качество возводимых объектов практически значения не имеет, поскольку в результате неизбежных деформаций они могут получить значительные повреждения, приводящие к их разрушению. Поэтому в процессе выполнения строительных работ в аэропорту мы проводим тщательные исследования грунтов не только под взлетно-посадочной полосой, но и под другими строящимися сооружениями, которые предназначены для обслуживания этой полосы. В случае выявления «плохого» грунта рекомендуем предпринять меры, направленные на изменение его свойств — повышение плотности и несущей способности.

Идем дальше. Строительство взлетно-посадочной полосы предусматривает большой объем бетонных работ. Бетон — очень сложный материал, представляющий собой затвердевшую смесь многих компонентов. Мы тщательно анализируем каждый из них, определяем нужные пропорции. Кроме того, контролируем работы на каждом этапе — от приготовления до укладки. Одно перечисление направлений наших исследований займет несколько страниц, поскольку в нашем научном центре имеется возможность исследовать 180 показателей качества девяти наименований строительных материалов. И большинство из этих показателей в аэропорту оказались востребованы.

— Не слишком ли много показателей?

— В нашем деле лишних исследований не бывает. Чем больше информации поступает от нас к проектировщику и инженеру-строителю, тем больше у них возможностей влиять на процесс, чтобы получить строительную продукцию высокого качества. Еще пару лет назад мы могли исследовать 140 показателей. Это тоже достаточно много, но в ходе работы мы убедились, что с каждым годом требования заказчиков растут. Особенно это касается сложных объектов. Чтобы соответствовать требованиям времени, мы приняли решение закупить дополнительное оборудование.

— Я не специалист и поэтому с трудом воспринимаю информацию, которую не вполне понимаю. Ясно, что бетон должен быть определенной марки. Ясно, что в ходе его укладки смесь должна подвергаться вибрации. Если кубик такого бетона пройдет испытания на лабораторном стенде, беспокоиться не о чем. К чему еще десятки дополнительных исследований?

— Взлетная полоса, испытывающая значительные нагрузки, должна прослужить десятки лет. Любая неучтенная «мелочь» может стать причиной серьезных проблем. Буквально навскидку: если не контролировать подвижность бетонной смеси при её укладке, могут возникнуть пустоты, что приведет к снижению прочности готового бетона. Без учета такого показателя, как жесткость бетонной смеси мы не сможем определить оптимальное время вибрации (характеристики бетона будут значительно хуже, если время вибрации будет меньше или больше оптимального). Мы даже определяем количество воздушных пузырьков в бетонной смеси, поскольку большое количество пустот может снизить долговечность бетона при воздействии низких температур.

Или взять такой показатель, как сдвигоустойчивость асфальтобетона. Еще до недавнего времени при строительстве автодорог его фактически не учитывали. Но с увеличением числа тяжелого транспорта, большегрузных автомобилей на поверхности дорог начали образовываться волны. Если не учитывать температуру размягчения битума при проектировании и строительстве автомобильных дорог, нужно быть готовым к тому, что на наших дорогах будут образовываться колеи. Так вот у нас есть оборудование, позволяющее определить все эти показатели. Благодаря чему появилась возможность бороться с подобными явлениями.

— Вполне достаточно, Хаджимурад. Скажу честно, вы меня сильно впечатлили. Расскажите лучше, где вы ищете специалистов для своего центра, поскольку, уверен, в вузах их не готовят.

— В технических вузах студенты получают базовые знания в этом направлении, без них в нашем Центре было бы очень тяжело работать. В основном приглашаем на работу выпускников Дагестанского государственного технического университета, Московского автодорожного института. Здесь они в обязательном порядке сразу же проходят дополнительное обучение методам лабораторных исследований под руководством опытных наставников. Таких, к примеру, как заведующая отделением исследований Каримат Газиева, имеющая большой опыт в исследовательской работе. В своё время она закончила автодорожный техникум, Ростовский инженерно-строительный институт, работала в проектном институте, лаборатории при Московском автодорожном институте.

— За время работы вашего центра были ли случаи, когда «срабатывал предохранитель», и, благодаря вашим исследованиям, на объект не попадала партия некачественного бетона?

— Благодаря контролю на всех этапах производства бетона такое «срабатывание» — обычное явление. Как только оно случается, организация-производитель работ получает от нас сигнал и вносит коррективы в производственный процесс. Подчеркну, речь идет только о клиентах, с которыми у нас заключены договоры. У «Мостоотряда-99», на моей памяти, таких случаев не было, поскольку он имеет свои бетонные и асфальтобетонные заводы, работу которых мы контролируем ежедневно.

— Как я понимаю, вы обслуживаете не только объекты «Мостоотряда-99»?

— Конечно. У нас заключены договоры с 27 крупными подрядными организациями. Большая часть их (примерно 95%) работают в сфере госзаказа (без лабораторных исследований здесь выполненные объемы не принимаются). При этом количество клиентов, которые обращаются к нам, ежегодно увеличивается. Благодаряэтому наш Центр развивается, приобретается новое оборудование, растет числосотрудников и количество проводимых исследований.

— А фирмы, занимающиеся строительством многоэтажных домов, к вам обращаются?

— Увы, пока не в таком количестве, как строительные фирмы, занятые в сфере строительства мостов и автомобильных дорог, но, думаю, что в ближайшее время ситуация изменится.

— Информация не очень оптимистичная.

— Согласен, но допускаю, что некоторые строительные организации обращаются в другие лаборатории. Правда, их в нашей республике не так много. К сожалению.

— Скажите, а над докторской диссертацией вы работаете?

— Да. Работаю, хотя времени катастрофически не хватает.

— Вы продолжаете исследования в области защиты зданий от землетрясений?

— Да, эта тема очень актуальна. Моя работа связана с нелинейными моделями систем специальной сейсмозащиты зданий и сооружений. Понимаю, звучит не очень понятно, поэтому попытаюсь объяснить. Начиная с 70-х годов ХХ века активно разрабатывались системы специальной сейсмозащиты, направленные на повышение сейсмостойкости зданий. В отличие от традиционных методов, связанных с наращиванием массивности объектов, системы специальной сейсмозащиты снижают сейсмические нагрузки на здание, возникающие в зданиях при землетрясении. Это как раз то, чем занимаюсь я.

— На кадрах недавнего землетрясения в Турции я увидел, как некоторые здания поворачиваются вокруг своей оси.

— Да, очень интересный момент. Сразу после этого землетрясения мы решили купить стенд, который бы позволил моделировать воздействие стихии в разных направлениях. Мы давно хотим превратить наш центр в серьезную базу для научных исследований, а для этого такой стенд необходим. Правда, оказалось, что в России подобных стендов нет, поэтому его созданием занимаемся сами. Есть определенные подвижки. Если всё получится, вскоре стенд начнет работать. В таком случае он станет сердцем научно-исследовательского центра сейсмостойких конструкций. Сегодня по уровню оснащения и количеству исследуемых показателей, а также объемам выручки мы заслуженно считаемся лидерами на Северном Кавказе. Если к этому добавится еще испытательный стенд нового поколения, мы сразу выйдем на первые позиции в стране.

Фото А. Кишов