Ковры, виноград, водопад и не только

Табасаранские горы очень живописные. Почти сразу, как въезжаешь в район, попадаешь в высокие буковые чащи. За каждым поворотом дороги новый пейзаж — от каждого захватывало дух. Хочется узнать, как живётся людям в окружении этой красоты.

Табасаранское шампанское

В этот район ведут две дороги. Мы попали в его пределы через Дарваг. В прошлом веке селение было самым крупным винодельческим совхозом в Табасаранском районе. Пятнадцать лет назад здесь всюду торчали высохшие виноградники — это были последствия «горбачёвского» сухого закона. Сейчас видно, как вокруг села раскинулись молодые виноградники.

Халифа Сулейманов, начальник участка № 2: «Сорта мы получили из Сербии привитые, устойчивые: шардоне, рислинг, алиготе, совиньон. Они идеально подходят для изготовления вина и шампанского. Дарвагский совхоз «Красный Октябрь» в своё время входил в концерн «Дагвино» и занимал там лидирующие позиции. В 2011 году Магомед Садулаев — директор Дербентского завода игристых вин, собрал народ в клубе, сказал, что хочет возродить виноградники. Вначале было много сомнений. Но со временем люди поняли, что не ошиблись, отдав землю под виноград. Тогда же, в 2011, были начаты первые посадки виноградников, в 2013 было посажено 750 га. Каждый год получаем 7–8 тысяч тонн винограда.

Прошлый год был неудачным: летом была жара — всё сжигало, а как только началась уборка, зарядили проливные дожди, и виноград начал гнить, потерял в сахаре.

У нас трудятся 250 человек, на уборке занято более 50 единиц транспорта. За килограмм винограда сборщики получают 3,47 рубля. В день зарабатывают 2000–2500 рублей. Есть несколько рабочих, которые по тонне в день собирают. Сейчас появились и малые предприниматели, и крупные».

Глава Дарвага Багаутдин Алекберов: «У нас в совхозе было 12 200 га пахотных земель, 360 га сенокосы. Сейчас, помимо 750 га ДЗИВа (Дербентский завод игристых вин. — Н. Х.), ещё 50–60 га заняли арендаторы. Дарвагский парень 40 га взял в аренду, пшеницу посадил. Остальная земля заброшена, боятся люди вкладывать. Есть специальный указ: земли не должны пустовать, иначе будут изыматься. Поэтому нам надо найти инвесторов.

Многие сельчане уезжают на заработки. Для себя выращивают клубнику, яблоки, груши, собирают грецкие орехи. Виноградники завода дали селу много рабочих мест. В социальной сфере у нас всё неплохо — школы, садик современный построили. Дорогу до Хучни асфальтовую прокладывают, 4–5 км осталось».

Что дорогу делают, мы заметили по дороге в райцентр. Через несколько километров пути асфальт закончился. В этом месте стояли трактора и экскаватор с надписью «Дорстройтех» — готовят трассу к асфальтированию.

Ковровый узор

Ещё совсем недавно любая табасаранка умела ткать ковры, деревянный станок стоял в каждом доме. В районе было пять ковровых фабрик. Табасаранские ковры были знамениты, их продавали по всей стране и за границу. Естественно, мы захотели увидеть ковровщиц. Это оказалось непросто. В Хучни, где когда-то были две ковровые фабрики, мы с трудом нашли одну ковровщицу. Халиловой Заире 35 лет, инспектор МВД, снимает с двумя детьми дом в райцентре. В маленькой комнате на большом железном станке пока сделан только «ярах» — окантовка красивого светло-серого ковра со старинными орнаментами.

«Я научилась ткать в 6 лет, сидела с мамой у станка — мы раньше постоянно их делали. Это моё хобби, в свободное время для себя тку, купила чистую шерсть. Станок железный удобнее, чем деревянный: легче крутить, правильный прямоугольник можно сделать. Раньше заработок на коврах был, а сейчас — труд большой, а цены нет. Этот ковёр два на три метра 70–80 тысяч стоит. Года два буду его делать по 2–3 часа в день.

Моя тётя за 150 тысяч недавно продала такой ковёр на заказ. Мама в Джульджаге живёт, на заказ работает, портреты делает, заказчики есть. И сын, и дочка умеют узлы вязать, помогают мне. Но почти никто из молодёжи уже не ткёт — ленивые что-то стали. Это мой любимый узор «сафар». Узор есть на бумаге, когда новый узор делаю, смотрю. А обычно тку на память, цвета сама подбираю».

Глава села Хучни Абдуселим Гираев:

«В советские времена в районе пять тысяч ковровщиц было. В Хучни 700 женщин работали в две смены. Сегодня с трудом нашли Заиру. Небольшой цех в Улузе и в Кужнике есть, там большие станки четыре на шесть метров, за одним станком сидят четыре женщины. Но они делают ковры эксклюзивно, на заказ».

Туристический бум.

Семь братьев и сестра

Главные объекты посещения для туристов «Крепость семи братьев и одной сестры» и Хучнинский водопад.

Крепость на высоком холме около Хучни является последней из 64 сигнальных башен крепостной стены «Даг-бары», которая когда-то шла от Дербента в горы. Построили её при Сасанидах в VI–VIII веках. На табасаранской земле находилось три цитадели, которые входили в одну крепостную линию. Селим Алиев, директор крепости-музея рассказал, что долгое время они были заброшенными. Два года назад хучнинскую крепость отреставрировали уроженцы этих мест Гаджибек Алибеков и Идрис Гаджибеков.

Селим Алиев: «Все, кто нападал на Табасаран, шли с южной стороны и проходили в этом месте. О крепости «Семи братьев и одной сестры» существует несколько легенд. Одна из них гласит, что крепость осадили враги, и когда братья погибли, сестра надела форму воина и отстреливалась из лука. А потом, чтобы не попасть в руки врага живой, заколола себя».

Хотя туристический сезон давно закончился, в крепости много посетителей, многие из которых иностранцы. После реставрации крепость стала одним из самых посещаемых мест Дагестана.

Директор управления культуры, спорта и туризма Абдулвагаб Абдулов ищет способы увеличить туристический поток: «В последние годы мы серьёзно взялись за туризм. Бум для нас наступил в 2021 году. Летом крепость посещали до 1000 человек в день.

Историки говорят, что крепость была построена не один раз, была двухэтажная, с бойницами. Сейчас она невысокая, с открытым верхом, крыша обвалилась, постепенно стены уходят в землю.

Мы работаем, чтобы удовлетворить все потребности туристов. В районе есть места, где можно переночевать, попробовать местную кухню — предприниматели народ быстрый. В сезон все рестораны бывают заняты. У нас есть семьи, которые связываются с туроператорами, к ним домой приезжают туристы».

Мы не могли проехать мимо Хучнинского водопада. Вода, красиво искрясь, падала с 30-метровой высоты. И здесь встретили туристов.

В пещеру Дюрк близ села Хустиль мы попали благодаря директору и учительнице хустильской школы Аслану и Зимфире Султановым. Сначала поднялись на холм, а затем спустились в саму пещеру. Вход в неё, как в дом, прикрывается дверью. Сразу за ней круто вниз идёт деревянная лестница. Из первого входа можно спуститься во второй, тоже по деревянной лестнице. Вся пещера устлана коврами, на которых стопкой лежат старинные священные книги. Сюда проведено электричество и постоянно горят лампочки, но всё равно без керосиновых ламп не обходятся. Когда смотришь на потолок, становится страшно — прямо над тобой нависают огромные глыбы, которые выглядят так, будто собираются рухнуть. Говорят, раньше здесь было семь гротов, а теперь только два. Эта «Священная пещера» охраняется государством.

Многие приезжают сюда помолиться издалека. Аслан Султанов рассказал легенду о том, что один пастушок видел двух праведников, которые каждый день спускались с небес на землю и шли молиться в эту пещеру.

Зимфира добавляет: «У меня и сестра, и подруга стали мамами после многих лет брака только после молитвы в этой пещере. И много таких женщин знаю».

Лицей и школы

В Табасаранском районе 60 школ, в которых учатся более 9 000 детей. Хучнинский многопрофильный лицей № 1 — двухэтажное здание советской постройки. Встречаем возле него директора Джейран Кулиеву. Обаятельная женщина с гордостью показывает любимую школу — большие, светлые коридоры, классы, новый актовый зал. «Точки роста», где дети учатся современным профессиям на компьютере. По её словам, всего несколько лет назад школа выглядела совсем по-другому.

«У нас два корпуса, один 1967 года — ни разу не ремонтировался. В 2019-м мы попали в два проекта «Сто школ» и «Центр точки роста». Поменяли кровлю, окна и отопление и потом по проекту все остальные работы завершили. «Центр точки роста» упор делает на техническое оснащение. В прошлом году три раза приезжали из Махачкалы на две недели специалисты по программе «Мобильный кванториум», со всего района приезжали дети, у которых есть интерес к проектированию. В этом году мы попали в программу по дополнительному образованию и со дня на день ждём робототехнику.

Нас сделали базовой школой района, костяк коллектива — учителя, у которых мы сами учились. Как давать крепкие знания, у них надо поучиться многим молодым педагогам.

Сейчас есть проект по школьным столовым, нас и туда включили. У нас компьютеров много, но нужны интерактивные доски, проекторы».

По программе «Земский учитель» в лицей приехали специалисты математики и истории. Патимат Амиралиева из Гергебиля: «Два месяца работаю в Хучни учителем истории. Мне здесь очень нравится, коллеги помогают в любом деле, ученики очень смышлёные, любознательные, живу у учительницы начальных классов. Табасаранский язык начала немного понимать».

Школа в большом, трёхтысячном селе Хурик выглядит гораздо хуже: одноэтажное обшарпанное здание с крошечными классами и проваливающимися полами. Рядом со старой школой экскаваторы роют траншеи под фундамент новой.

Директор школы Загирбек Алимирзаев: «Единственная школа в селе. В школе старый корпус 1936, второй — 1966-го, проектная мощность школы 288 детей, а учатся 525 детей. Классные помещения заполнены в две смены, пищеблок отдельный. Проводить внеклассные мероприятия негде, не до конца эффективный учебный процесс из-за этого. В 2020 была составлена проектно-сметная документация на новую школу, а в программу попала только в этом году, в июле 2021 прошёл аукцион, начали стройку. В 2023 году школа должна быть открыта».

Столяры и строители

Хурик известен своими мастерами. В 90-е годы здесь открылось много маленьких предприятий, делают окна, двери. Много мастеров по камню, по дереву. Село растёт, в год в селе появляется 15–20 новых домов. Сейфудин Алиев показал нам свою столярную мастерскую, где волнующе пахнет деревом.

«Я и брат работаем, делаем двери и окна из дерева, заказов хватает — местные, из города бывают, из других районов. В основном цена их устраивает.

В начале 2000-х в каждом третьем доме мастерская была, сейчас позакрывались. Посмотрите, доски в 2015 покупал за 6 тысяч рублей кубометр, сейчас 22 тысячи. В основном цены выросли в этом году, пока держусь на старых запасах. А если поднять цены, то заказов не будет».

Сначала водопроводыи инвесторы

Глава Табасаранского района Магомед Курбанов в 2019 стал самым молодым главой в Дагестане, ему было всего 33 года. Курбанов родился в этом районе, в маленьком селении Урзиг. Отец работает завхозом в больнице, а мама техничка в детсаде.

До избрания он был уже депутатом Народного Собрания РД, исполняющим обязанности министра по делам молодежи РД, параллельно успевал учиться и заниматься наукой. Огромному Табасаранскому району не хватало динамики, поэтому жители и выбрали энергичного человека из 27 кандидатов.

Если бы мы рассчитывали только на бюджет района, ничего не получилось бы. Сегодня очень много республиканских и федеральных программ. Благодаря проекту «100 школ» мы, затратив 2 миллиона рублей, привлекли более 30 миллионов республиканских средств и за три прошедших года отремонтировали 35 школ. По проекту «Местные инициативы» отремонтировали 20 спортивных площадок, два дома культуры. Конечно, помогла и республиканская власть. Из двенадцати аварийных школ на три уже получили финансирование. Очень много времени уходит на документацию. Какой бы конкурс ни объявили, у нас уже готовы бывают документы. У меня 70 оформленных проектов, которые ждут программ.

Магомед Курбанов: «Став депутатом я не оторвался от жизни района, принимал участие во всех мероприятиях. Объектов, требующих срочного развития, оказалось намного больше, чем я ожидал. Нужно создавать условия, дороги, электричество. Из 58 школ 12 признаны аварийными.

В Табасаранском районе 74 села, я для себя поставил задачу в каждом хоть что-то сделать. За два года заасфальтировали 40 км дорог. Вы же видели, что сейчас асфальтируют дорогу «Мамедкала — Хучни», скоро сдадут. По всему Дагестану в высокогорье высыхают родники, потому что снега почти нет. Каждый населённый пункт испытывает сегодня нехватку воды. На первом этапе мы протянули до Хучни водопровод. На втором этапе предстоит построить двадцать резервуаров — на это выделено 145 миллионов. В 2021 году сдача этого объекта, и 10 000 людей будут обеспечены водой. На водопровод до самого крупного села района Сиртич уже заложено 119 миллионов в бюджете.

За два года удалось получить 50 миллионов средств меценатов. Я каждый месяц выезжаю за пределы Дагестана к успешным выходцам из района и пытаюсь привлечь их к помощи родному селу. Например, крепость благоустроил Гаджибек Алибеков, который живёт в Казахстане. Сейчас мы его попросили благоустроить территорию водопада.

Второй такой же меценат, оказавший огромную помощь, это Гаджимурад Гаджиев; у него большая строительная компания в Калуге, он профинансировал часть строительства дороги и водовода в своём родном селе Дюбек. Обещает помочь с проектной документацией для школы. Директор фирмы «АС» Сефер Алиев помог школе в селе Аркит. Начальник ДЭП района Эседулла Абдуллаев взял на себя софинансирование ремонта шести школ. Они видят, что их деньги идут на развитие родного села.

Но если мы не создадим рабочие места, одними социальными объектами жителей не удержишь. Первые три года я пытался социальные объекты минимально привести в порядок. Сейчас главный упор своей работы сделаю на экономику. Район в основном сельскохозяйственный. 1500 гектаров виноградников, есть пруды и кемпинги в горах.

Программы поддержки фермерских хозяйств многим не подходят. Ты должен сначала потратиться, потом тебе возместят часть затрат, поэтому получают только те, у кого уже есть обороты. Очень много строителей уезжают из района на заработки. В моём родном селе много земли пустует, потому что за 3–4 месяца на стройках зарабатывают намного больше, чем весь год будут возиться в земле. Есть и те, кто живёт на пенсию или вообще жалуются, что есть нечего, а у них земля пустует(!). Я жил у бабушки, мы на 40 сотках земли картошку сажали и знали, что на это будем жить. 250 мешков получали урожай.

За последние 3 года КФХ «Изюм» посадило более 100 га виноградников и впервые строит виноградохранилище. Есть несколько фермеров, у которых 10–20 га. В нижнем Табасаране с советских времён было много виноградников. Были хорошие яблоневые сады, но для их возрождения землю надо обеспечить поливной водой.

С возрождением ковроткачества сложнее. Раньше в каждом доме стоял ковровый станок, ковры продавали, жили на эти деньги. У ректора римского университета в кабинете табасаранский ковёр. Сегодня не найти станок. Только что ко мне заходил наш уроженец, который живёт в Москве и занимается ковровым бизнесом, регулярно помогает своему селу. Говорит, что у него часть склада забита табасаранскими коврами, никто их не берёт, в моде индийские и пакистанские ковры с абстрактными узорами. Предлагает ездить на международные выставки и раскручивать наши ковры, а там участие недешёвое.

Глава Дагестана Сергей Меликов дал поручение Минтуризма разработать программу возрождения дагестанского ковроткачества. Если будет поддержка, мы хотим построить музей табасаранского ковра, показать всю процедуру изготовления, чтобы туристы пришли посмотреть и могли купить. Их надо продвигать».