Фийский «перевал Дятлова» и средневековые петроглифы | Журнал Дагестан

Фийский «перевал Дятлова» и средневековые петроглифы

Дата публикации: 25.04.2023

Рабадан Магомедов, археолог, к.и.н.

«Тебе, поэзия, спасибо!..» Литература

21 марта Всемирный день поэзии. Где как не в Театре поэзии отмечать такую дату! Вечер начался с торжественной...

1 день назад

Любовь любви, или Остановите Анну Новости

Фото автора, Марины Львовой, Георгия Арустамьяна, Алексея Аляпаака С полюса тепла в холодный декабрь...

1 день назад

РУДОЛЬФ ДИК. УМЕНИЕ ВИДЕТЬ История

До перестройки фотографов в Дагестане было немного. Настоящих мастеров — и того меньше, для их подсчета...

4 дня назад

Дагестан скорбит с Россией в день траура по погибшим... Антитеррор

Республика Дагестан скорбит вместе со всей страной в день общенационального траура по погибшим в «Крокус...

5 дней назад

На мусульманском кладбище, что находится неподалеку от центрального управления МЧС в Махачкале, над одной из могил высится большая горизонтальная мраморная плита с тремя портретами. Лаконичная эпитафия гласит, что здесь 11 июля 1982 года похоронены Ибрагимов Джамал (23 л.), Батыров Артур (20 л.) и Маммаев Арсен (19 л.), погибшие в один день — 5 ноября 1981 года. Что же случилось с этими молодыми ребятами, выходцами из разных сел (Хупри, Читур, Хури) Лакского района? Какая трагическая судьба свела их вместе? И почему с перипетиями их гибели удивительном образом связана история открытия одного из загадочных археологических памятников средневекового Дагестана — фийских наскальных рисунков? Попытаемся ответить на эти вопросы.

Трагедия на Фийском перевале

В начале ноября 1981 года на Фийском перевале (3156 м; КС 1А), ныне являющемся самой южной географической точкой Российской Федерации, случилась беда: пропали трое молодых туристов. Это были студенты Дагестанского политехнического института Арсен Маммаев, Артур Батыров и Джамал Ибрагимов. Руководил группой Арсен, несмотря на то, что он среди ребят был самый младший.

Из интервью с заслуженным спасателем России, мастером спорта по туризму Зиявдином Никомагомедовым: «Этих ребят я хорошо помню. Они были начинающими туристами, правда, был небольшой горно-туристический опыт походов, особенно у Арсена. Они сказали мне, что хотят совершить поход по нескольким перевалам в горах Южного Дагестана. Я даже писал письмо декану факультета, чтоб отпустили ребят в поход. Оно не подействовало, пришлось сходить в институт, замолвить слово за ребят, и их отпустили. Мы договорились, что после перевала они отправят телеграмму, что у них все нормально. Когда я не получил от ребят такую весточку, а прошло уже более суток после оговоренной даты, я забеспокоился и навестил родителей одного из студентов. Родители тоже сказали, что нет известий от ребят. Заподозрив недоброе, я решил начать поиски. Договорились начать с последнего их перевала по оговоренному маршрутному листу: из Куруша они должны были через Ихирский перевал (2950 м; КС 1А) через 17 км свернуть в Ахты и оттуда дать нам телеграмму. Узнав, что на Ихирском перевале наши ребята не проходили (там была лишь записка ребят из Бобруйска), мы начали искать их в начале маршрута — в селении Фий.

Село Фий

Фий находится в центральной части одноименного ущелья, на высоте около 2000 м над уровнем моря. Когда-то, в средневековье, Фий входил в Союз сельских общин Ахты-пара-2 (центр — селение Хнов), теперь числится среди сельских образований Ахтынского района. Отсюда начинается тропа, ведущая к Фийскому перевалу. Был полдень 4 ноября 1981 года, когда к Султану, председателю местного сельсовета, пришла группа из трёх туристов из Махачкалы и представилась. Потом Султан расскажет руководителю спасательной группы Зиявдину Никомагомедову, что проверил их маршрутную книжку, попросил остаться (мол, идет снег, туман вокруг, вы заблудитесь), но его настойчивые советы переночевать в селе, а в горы пойти ранним утром, увы, не возымели действия, и после полудня туристы ушли по тропинке, ведущей на перевал. Вниз они больше не спустились. В тот же день вечером резко изменилась погода. Сперва всё вокруг закутал плотный туман, потом подул сильный ветер, резко стало очень холодно для этого времени года. Ночью пошел снег, который, не переставая, шел всю ночь и на следующий день. В Фие ребят обратно не ждали, так как те сказали, что скорее всего спустятся через Куруш и Ихирский перевал к Ахтам. Как альтернатива был спуск на азербайджанскую сторону».

Зиявдин Никомагомедов:

— Мы в течение нескольких дней в трудных погодных условиях осмотрели все окрестности села Фий по 20 км на восток и запад, но всё было тщетно, следов ребят не обнаружили. Тогда попросили помощи — приехал спасотряд из Грозного. Продолжили поиски, но опять без толку. Собак вызывали, чего только не предпринимали. Потом кабардинские спасатели приехали помочь. Когда они въезжали в селение, автобус перевернулся, один оборот сделал и внизу на дороге встал на свои колеса. Трое наших товарищей попало в лавину, они еле спаслись. Вызвали вертолет из Махачкалинского авиотряда. Вертолет прилетел, командир вертолёта торопил всех, мол, нам засветло надо вернуться назад в Махачкалу. Посадили на борт трех наших спасателей и одного охотника из Фия. Машина полетела против солнца, и пилот не увидел электрические провода, протянутые к селению Смугул, зацепил их и оборвал. Вертолет упал, но никто всерьез не пострадал, не разбился, слава Богу. Лопасти, конечно, сильно повредились, и летчики ждали еще неделю, пока из Махачкалы им не привезли запчасти. Запросили вертолёт у Бакинского авиотряда. Потом в Ахтах было совещание в райкоме партии. Там и решили: из-за сильного мороза и снега поиски приостановить — до появления реальных возможностей…

Вертолет на Фийском перевале

Весной, в апреле 1982 года, поисково-спасательная операция была возобновлена с использованием вертолета Махачкалинского авиаотряда. Уже в конце мая 1982 года, когда стало ощутимо теплее, и растаяли края «снежных одеял», плотно прикрывавших все межгорные впадины и тропы, ведущие на Фийский перевал, ребят обнаружили.

З. Н.:

— Нашел их один из родителей — это был отец Арсена Абдуразак Маммаев. Мы все группой шли в направлении Ихирского перевала, а он ушел в другую сторону. Потом он нам рассказал: «Иду по этой тропе искать, а внутренний голос мне говорит: иди налево! Мне не хочется идти туда, а внутренний голос упрямо: иди налево!» Короче, он пошёл налево и нашёл ребят возле скальной стены. Видимо, в тумане они заблудились. У них были палатка «памирка», 2 спальника, бурка, примус бензиновый, фляга спирта. Если бы они поставили свою палатку, зашли бы туда, раскочегарили бы примус, тогда… Они, скорее всего, очень устали, было холодно, по-видимому, ребята выпили этот спирт, чтоб как-то согреться… Почему я говорю, что выпили? Потому что фляга была откупорена, рядом были кружки. Это была фатальная ошибка! Расслабленные ребята потеряли бдительность, а потом, вероятнее всего… заснули. А не должны были засыпать! Потом день и ночь снег заносил и заносил ребят, все скрылось в сугробах…

Мы уже никогда не узнаем точно, как прошли последние мгновения жизни махачкалинских студентов, что они говорили, что решали делать. Им оставалось дойти до заметной даже под снегом тропы совсем немного, — возможно, найдя ее, даже в условиях густого тумана, они бы воспряли духом и смогли бы спастись…

В мечеть, куда занесли тела горных туристов, пришло практически всё взрослое мужское население села. Все (и спасатели, и родственники погибших) отмечают, что фийчане приняли трагедию на перевале очень близко к сердцу. В ходе спасательной операции вместе со спасателями шли местные охотники и пастухи, показывали тропы, предупреждали о лавиноопасных местах. Во многих семьях кормили гостей, давали кров, как могли, старались разделить тревогу и боль близких и родных ребят.

Петроглифы на Фийском перевале

Несколько лет спустя после Фийской трагедии мне случилось встретиться как-то с родным дядей Арсена Маммаева — Абдурахманом Татаевичем Маммаевым. Он тогда был ученым секретарем Дагестанского филиала АН СССР. Мы поговорили о трагических событиях 1981 года, и, уже прощаясь, Абдурахман Татаевич остановил меня:

— Слушай, Рабадан, ты же археолог, и поэтому тебе, я думаю, будет интересен один факт, который имеет отношение к Фийскому перевалу. Дело в том, что во время поисковых выездов поблизости от перевала мы увидели на камнях странные древние рисунки.

Разумеется, эта новость меня чрезвычайно заинтриговала, ибо на такой высоте от моря наскальные рисунки в Дагестане, да, пожалуй, и на Кавказе в то время еще не были известны. В разговоре выяснилось, что сам Абдурахман Татаевич рисунки не видел, — ему о них рассказал его брат Абдуразак, отец погибшего Артура. К сожалению, я не смог получить точные данные о местоположении нового участка наскальных изображений, но Абдурахман Татаевич посоветовал мне обратиться к охотникам или пастухам из Фия — они, мол, не могут не знать этого места.

Отмечу, что мной тогда овладела неотступная идея подняться на Фийский перевал и самому воочию увидеть древние рисунки на камнях. Я поделился своими мыслями с коллегой и другом Багавудином Салиховым. Он обрадовал тем, что составит мне компанию в планируемой на перевал поездке. К тому же оказалось, что у него есть в селении Фий хороший знакомый — местный учитель Вагид Муфталиев. Как только Багавудин связался с ним, тот пригласил нас в Фий и пообещал во всем помочь. Позволю себе дать небольшие выдержки из моего дневника, которые освещают последующие события (комментарии — в квадратных скобках).

«26 августа 1985 г. (понедельник). 06.15 ч. Автобусом Махачкала–Лучек до Ахтынской заправки. Полчаса стояли в Дербенте. От заправки через сад, русло реки до моста, в магазин. Купили консервы, повидло [а больше там ничего не было, увы]. Райисполком. Чуть не догнали автобус на Хнов. Пошли к центру, чтобы встретить багавудиновского друга, Бахтияра Пулатова, с которым Багавудин договаривался по телефону. Бахтияр работает инструктором в РК КПСС. Показал, где надо ждать машину на Фий. В 16.00 ч. сели [в кузов грузовой колхозной машины], поехали. Вагида Муфталиева не нашли дома [уехал по срочным делам в Дербент)]. Встретили его сына Игната (школьник) и его двоюродного брата Самура (лет на 4–5 старше Игната). Ночевали [в доме Вагида М.].

27 августа (вторник): Я, Багавудин, Самур и Игнат [а также старшая сестра Игната со своим ребенком — на коне] вышли из селения в 08.30 ч. Бесконечный подъём вверх. Местами тропа просто опасная, боишься смотреть вниз. В 13.00 ч. были на месте. Самур с сестрой и племянником ушли за перевал, к родственникам на азербайджанской стороне (с. Филфил). С нами — Игнат, веселый парнишка (с ружьем). Место, где погибли туристы — не дошли туда. Рядом ледник. Он черный от вкраплений каменной осыпи (доломит?). От подножья родника вниз — сперва ручеек, а далее за край площадки — уже речка. Вода ледяная. Пока осматривали камни с рисунками, фотографировали и копировали [на кальку] некоторые композиции, произошла резкая смена погоды. Вдруг подул ветер, стало холодно. Снизу по склону вползли волны густого тумана, видимость — почти нулевая. Воздух стал насыщаться влагой, стало моросить. На памятнике мы пробыли около 3-х часов. Пришлось срочно спускаться… Ночевали опять в доме учителя. Очаровательный дастархан… Игнат прекрасно выполняет роль мужчины — хозяина дома [когда папы нет дома!]».

Итак, фийский участок петроглифов расположен в 10 км к югу от сел. Фий, недалеко от известного Фийского перевала, на высоте более 3000 м. Рисунки нанесены на горизонтальные и изредка вертикальные плоскости отдельных глыб и камней, рассыпанных по обоим берегам небольшой горной речушки, берущей начало от ледника. Как правило, для рисунков выбраны камни доломитовой (?) породы, из которой в этом районе преимущественно сложен массив хребта.

Техника нанесения рисунков — довольно глубокая гравировка способом точечного выбивания (преобладает) или же прочерчивания, процарапывания. Зафиксированы рисунки также на песчаниках, носящие исключительно прочерченный характер. Среди последних очень интересен один изящный рисунок, сюжет которого посвящен сцене с канатоходцами.

Фийские камни с рисунками сильно разнятся по размерам и форме. Отмечены отдельные совсем маленькие камни (размерами, например, 28 х 20 х 12 см), встречаются и сравнительно большие скальные блоки, которые вросли в землю. Большинство рисунков нанесено на камни средних размеров, которые также погружены основаниями в грунт.

Всего нами зафиксировано в пределах фийского участка более 30 камней с рисунками. Один камень выделяется особо. Он представлял собою прямоугольную плиту толщиной около 10 см (ширина 60 см и длина 80 см), испещрённую с двух сторон разнообразными гравированными рисунками, которые зачастую перекрывают, наслаиваются друг на друга. К сожалению, плита в настоящее время разбита на множество частей.

Рисунки на камнях встречаются одиночные и групповые. В некоторых случаях отмечены композиции рисунков, объединенные какой-то общей идеей. По характеру изображаемых объектов рисунки можно разделить на несколько групп: 1) антропоморфные изображения; 2) зооморфные изображения и 3) изображения предметов материальной культуры, 4) изображения в виде каких-то символов, отдельных значков.

Антропоморфные рисунки по технике исполнения делятся на следующие типы: 1) силуэтные; 2) контурные и 3) линейно-стилизованные. Силуэтные изображения представлены очень редко. Контурные рисунки, строго говоря, не выдержаны до конца в рамках данного стиля: голова и конечности часто изображены силуэтно, а туловище — контурно. Интересно, что древние художники в большинстве случаев снабжали изображения людей половыми признаками. На некоторых камнях имеются контурно-силуэтные антропоморфные рисунки т.н. битреугольного стиля (рисунки в виде двух соединенных треугольников или прямоугольника. — Ред.), на которых явственно ощущаются попытки передать характер костюма (черкеска?).

Зооморфные изображения многочисленны, чрезвычайно разнообразны и любопытны. Они также делятся на контурные, силуэтные и линейно- стилизованные. Среди множества зооморфных рисунков довольно уверенно можно опознать изображения лошадей, собак, козлов, коров, оленей, птиц и т.д. Как правило, рисунки животных, особенно лошадей, композиционно дополняются изображениями людей.

Предметы материальной культуры, которые в одних случаях служат атрибутами антропоморфных персонажей, а в других переданы самостоятельно, изображены исключительно в силуэтном стиле. Среди рисунков хорошо опознаются следующие предметы: сабли, мечи и кинжалы, пистолеты, ружья и винтовки, гребни, чесалки для шерсти (?), сосуды типа стеклянных флаконов.

Среди знаковых изображений имеются следующие: кольцо, кольцо с точкой в центре, круг (выбитый фон), кольцо с точкой в центре и прямым отростком, кольцо с точкой в центре и крючкообразным отростком, разорванное кольцо, разорванное кольцо с точкой в центре, прямые и кривые линии и т.д.

Вопрос о датировке фийских петроглифов и их историко-культурном определении не может быть в полной мере решен без их основательной научной фиксации и детального анализа как композиций в целом, так и всех составных элементов. Судя по тому, как среди рисунков опознаются изображения пистолетов, винтовок, сабель и др. оружия, верхняя граница даты приходится на XVIII–XIX вв., и, возможно, даже самое начало XX в. В этом плане интересны и перспективны для хронологических раскладок наблюдения некоторых востоковедов, например, М.А. Мусаева, об изображениях предметов вооружения, в том числе огнестрельного, на мусульманских намогильных стелах. Некоторые рисунки, как, например, силуэтные изображения людей в позе адорации (поклонения. — Ред), выглядят довольно архаично и могут быть датированы в пределах I тыс. до н.э. Таким образом, фийский участок петроглифов характеризуется очень широким хронологическим диапазоном в рамках почти трех тысячелетий.

Традиционно считалось, что дагестанские наскальные рисунки отражают в основном охотничий мир древнего местного населения (Исаков М.И., 1951; Марковин В.И., 1969). По справедливому замечанию М.Г. Гаджиева (1990), такой тезис справедлив только в отношении резных изображений; что же касается древних рисунков, выполненных минеральными красками, то они, как он считает, больше связаны с духовной культурой раннеземледельческих племен горного Дагестана. Существует также очень спорное мнение геолога М.И. Исрапилова (1991; 1993; 2003) о том, что древние наскальные рисунки обеих групп (гравированные и нарисованные красками) представляют собою солнечные и лунные календари и часы, оставленные древнейшими земледельцами и скотоводами края.

В настоящее время в Дагестане известно около 45 участков наскальных рисунков, а общее количество отдельных изображений приближается к 9000. Замечено, что гравированные (резные) рисунки характерны в основном для приморско-предгорной зоны, в то время как писаницы встречаются преимущественно в горной зоне (Котович В.М., 1974; она же, 1980). Фийские петроглифы по технике нанесения близки резным предгорным и равнинным рисункам, но отличаются от последних тем, что располагаются не на скальных массивах, а, как правило, на отдельных каменных плитах и блоках, разбросанных вдоль берегов высокогорной речки. Единственный памятник с наскальными рисунками, очень близкими по стилю и технике нанесения фийским и расположенный в горном Дагестане, мне известен в окрестностях сел. Бацада Гунибского района (пещера Гимиширих).

P.S. Напоследок еще одна запись из моего дневника:

«28 августа (среда), 08.00 ч. Выехали на открытой грузовой машине в Ахты. Потрясающий старинный мост через реку. Дорога, конечно, просто ужасная. [В Ахтах] посетили краеведческий музей. Познакомились с директором Фикретом Дагларовым. Оставили запись в книге [отзывов]. В музее археологических находок очень мало. То, что есть — это разрозненные депаспортизированные вещи, в основном, эпохи раннего железа и средневекового времени. Но директор таков, что будущее у этого музея есть…».

Фото Ю. Саркарова, Г. Далгатова, А. Маммаева, рисунки автора